Разбуженный дракон - Мазин Александр

Земноводное быстро дергало головой с широко расставленными выпученными глазами. Островок подплывал все ближе и ближе…

Несмех напрягся… Но тут удача изменила ему: лягва оттолкнулась от ствола и рывками поплыла под самой поверхностью. Нечего было и думать о том, чтобы преследовать ее.

– Равахш! – тихо выругался Несмех.

И тут же пожалел об этом: нельзя здесь, на Юге, звать свирепого бога.

Здесь, на Юге, не взывают к богам и не просят у них милостей. Здесь ничего не просят – берут, кто что может. А кто не может – того Юг берет сам. Или дает. Ему вот дал. Год счастья дал и – сына. Правда, сына потом сам же и отнял. Или не Юг… Сын?.. Может, парня и не тронули. И его-то, Несмехову, вину не смогли толком назвать. Боги позаботятся о сыне, пока отца не будет с ним. Не скоро вернется Несмех. Южные пути – долгие пути. Вечные – для многих. Но не для него.

Там, наверху, за сросшимся лиственным пологом, солнце уже палило во всю мочь. Стало жарче, а воздух стал еще более влажным. Хотя совсем недавно казалось: больше некуда.

Несмех взял выдолбленный орех с водой, отпил немного. Вкус у жидкости был неприятный из-за Жгучего Корня, который, если укусишь – подпрыгнешь выше головы. Зато настоянную на нем болотную воду можно пить, не рискуя через пару дней стать раздувшимся трупом в мокрых космах синего мха.

На сей раз лягва вынырнула в двух локтях от островка. Несмех еще в воде заметил белесое тело и рубанул мечом прежде, чем голова земноводного показалась на поверхности. Чуть было не упустил! Но успел-таки вцепиться левой рукой в скользкую заднюю лапу. Лягва издала трубный вопль, забилась… Несмех поспешно рубанул мечом и отсек схваченную ногу – кости у лягвы хрупкие, как сухой тростник. Истекая голубоватой жидкостью, лягва ушла под воду. Если рана на голове невелика, она отрастит себе новую конечность и снова будет мутить теплые болотные воды.

Несмех сдернул с отрубленной лапы кожу, соскользнувшую, будто чулок, и отпилил мечом кус белой волокнистой плоти. Рот его наполнился слюной.

«Предложили бы мне такое в Фаранге!» – усмехнувшись, подумал он и впился зубами в солоноватое мясо.

Истока Зеленой Реки, той, что на Побережье называют Проклятой, Несмех достиг к вечеру двадцать восьмого дня. Топь кончилась. Сменив живой островок на связанный лианами плот, Несмех отдался на волю неспешного течения.

Вспомнилось, как двадцать лет назад он впервые увидел эту мутную теплую страшную воду… Несмех глядел на сверкающую на солнце речную гладь. Он не смотрел наверх. Но даже если бы и смотрел, все равно не смог бы разглядеть в пылающем горниле южного неба плывущий в вышине силуэт дракона. И тот, кто скользил там, в жарком воздушном мареве, тоже не обратил внимания на крохотный плот, скользящий по ленте реки. Пути Воды и Воздуха не пересеклись, и в Конг пришел Освободитель…

Конец пятой книги