Попробуй меня уберечь! - Полянская Екатерина

Ладно он сам! За себя Алекс всегда мог постоять. Но как уберечь ту, без которой не мыслишь жизни, когда у нее шило в одном месте? Куда она только не влипала! Причем с таким видом, будто делает им всем огромное одолжение.

– Погоди, – мрачно прошипел властелин, плечом закрывая за собой дверь, – оживешь ты у меня…

Просил же сидеть тихо и не отсвечивать! И, что самое главное, пообещала… Неугомонное создание! И зачем ее туда понесло?

Осторожно уложив девушку на холодные простыни, мужчина шумно вздохнул. А на что он, собственно, надеялся? Ксения есть Ксения, ее уже не переделаешь. Но вот с Измиром он, пожалуй, был слишком мягок…

Алекс кивнул собственным мыслям и многозначительно сверкнул клыками. Что ж, это поправимо. Учитель никуда не денется. Но сейчас у властелина есть дела поважнее. Если, конечно, он не хочет и правда остаться вдовцом.

Он не хотел.

Опустившись на колени, мужчина несколько долгих мгновений вглядывался в бледное лицо возлюбленной. Просто так, на всякий случай. Кончиком когтистого пальца обвел контур ее улыбки. Потом все-таки не сдержался и осторожно поцеловал уголок холодных губ.

– Ты только откликнись, – беззвучно попросил он.

Прав Габриэль: то, что он задумал, было чистой воды безумием. Всем известно, что властелин не может использовать дар для своей хранительницы. Но и жить без своей сумасбродной Ксении Алекс не мог. Не хотел. Так что если есть хотя бы призрачный шанс вернуть ее, он сделает все возможное. И к лешему дурацкие правила!

Все, медлить больше нельзя.

Первый кусочек души отделился легко. Долго неиспользуемый дар требовал выхода. Вот только пользы это не принесло. Но властелин не умел проигрывать. За первым последовал второй, потом еще и еще… и когда Алекс почувствовал, как глаза застлала густая пелена, девушка в его руках дрогнула.

Она сопротивлялась.

Что ж, уже лучше. По крайней мере, она его чувствует. Воодушевленный этим крошечным успехом, Алекс утроил усилия. И вскоре к головокружению добавился противный звон в ушах, а затем появился металлический привкус во рту. Но властелин не останавливался, снова и снова разрывая свою душу и по кусочку впихивая ее в дрожащую и тихонько всхлипывающую хранительницу. Пока наконец не рухнул на нее обессиленный. Столько он еще ни разу не отдавал.

Вокруг клубилась темнота. Непроглядная и какая-то… осязаемая, что ли? Казалось, ее можно потрогать.

Я шла по зыбкой тропинке. Очень медленно, то и дело вздрагивая от страха потерять равновесие. Невозможность оглядеться по сторонам несказанно нервировала. Мало ли что может таиться в густом мраке?

При этой мысли я чуть не расхохоталась. Вот ведь трусиха! И чего трясусь, спрашивается? Самое страшное уже произошло. Я мертва. Теперь осталось преодолеть Небесные Дороги и оказаться в царстве. Там бог мертвых Вайхалис даст мне новое воплощение. Или распылит, это как ему захочется.

Но что-то внутри упорно сопротивлялось такому положению вещей. Словно бы не желало отпускать. В который раз я попыталась вспомнить, что же так манит меня в мир живых, но не преуспела и зашагала быстрее. Ну и что с того, что не вижу, куда иду, и рискую навернуться? Что бесплотному духу сделается?

Впрочем, сейчас я была не такой уж бесплотной. Прозрачная дымка приобрела девичьи очертания. Даже странное одеяние наподобие савана имелось.

Внутри (самой интересно, где именно) неприятно кольнуло, и я почувствовала, как в самую душу скользнул комочек чего-то теплого и необычайно родного. Вздрогнула. Остановилась. Что со мной?

На глаза навернулись слезы. И плевать, что духам не положено плакать! У меня очень даже получилось. Странное тепло постепенно заполняло все существо, а по щекам текли слезы, начисто смывая остатки мертвого покоя. Мне стало страшно. Разве так должно быть?

Бежать! Чтобы быстрее очутиться за гранью. Спрятаться от рвущихся наружу воспоминаний. Но претворить эту дельную мысль в действие мне не дали.

– Ксения!

Я удивленно подняла взгляд. Не может быть! Что он здесь делает? Почему? Внутри все горело.

– Ксения… – Властелин шагнул ко мне. Воспоминания хлынули бурным потоком. Как же больно…

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, на всякий случай отступая назад.

Алекс мертв? Но как? Неужели моя жертва оказалась напрасной?

– Я пришел за тобой. – Муж все-таки поймал ускользающую меня и теперь требовательно заглядывал в мокрое от слез лицо. Ну что за люди! Даже в посмертии покоя не дадут!