Рассмешить богов - Панкеева Оксана Петровна

В довершение всего мистралиец представил себе, как посмотрит в глаза товарищам, если вдруг доведется встретиться, и чуть не застонал вслух.

«Проклятье! Трижды так и растак этих сердобольных опекунов! Они что же, не понимают? Совсем охренели? Разве ж можно… так?» – думал Кантор.

У воина два пути – победа и смерть, как две стороны у монеты. Но как не может монета стать на ребро, так не может воин избегать битвы, иначе он просто больше не воин, а последний трус, и его удел – позор и бесчестье. И не вам, алхимикам недоделанным, распоряжаться чужой жизнью и решать за воина его судьбу! Не суйтесь со своими интригами в его жизнь! Предатели! Мамки-няньки выискались!

Расстроенный Кантор споткнулся на ступеньках и чуть не скатился с широкой мраморной лестницы, что, несомненно, удовлетворило бы всех его доброжелателей. Сломанные конечности и разбитая голова – прекрасное объяснение и достойный повод отсутствовать на поле боя. Для тех, кому такой повод требуется.

Чудом удержав равновесие и злорадно плюнув в воображаемые физиономии этих доброжелателей, мистралиец остановился посреди лестницы и перевел дух. Первым побуждением было пойти немедленно к этому гнусному обманщику, его добрейшему величеству Шеллару III и потребовать поклясться своей потасканной королевской честью, что его внезапное желание заполучить на службу товарища Кантора было предпринято не по просьбе Пассионарио и не с целью уберечь от геройской гибели в бою. А потом посмотреть, как оно, то бишь величество, будет выкручиваться. Однако, поразмыслив пару минут и слегка остыв, Кантор отказался от этой заманчивой идеи. Во-первых, король не любит, когда над ним издеваются. А во-вторых, вдруг Пассионарио взял с него слово или что-то вроде того? И честный Шеллар с достоинством признается, после чего плюнет на всю дипломатию и пойдет на открытый конфликт, которого до сих пор тщательно избегал. Например, вспомнит, сколько дисциплинарных нарушений совершил товарищ Кантор за время своей службы и сколько недель карцера ему за это причитается. Зная его величество, трудно усомниться в том, что недисциплинированный мистралиец отсидит ровно столько, сколько будет длиться война. Тоже, в общем, достойный повод не попасть на великую битву за Мистралию, но разве пристало воину изыскивать подобные поводы?

Нет, господа, к его коварному величеству мы не пойдем. А пойдем мы к искреннему и благородному первому паладину, который как собрат по классу и человек чести, несомненно, поймет все правильно. Ибо принцу-бастарду Элмару не требуется объяснять, каков путь воина, и к чему он обязывает, и что есть честь, а что бесчестье.

Настоящий мужчина должен в своей жизни сделать три вещи: вырыть пещеру, вырастить сына и собрать достойную сокровищницу.

Эта драконья интерпретация знаменитой народной мудрости вызвала у Ольги обычное желание похихикать. Дабы не объяснять, что она нашла в этом смешного, девушка с трудом удержала смех и полюбопытствовала:

– А как вы пещеры копаете? Ну в земле можно и лапами, а вот эту, например, как вырыли? Камень же вокруг…

– Неужели ты думаешь, будто дракону не под силу то, что в состоянии сделать крохотные, жалкие гномы? – Хрисс возмущенно фыркнул, и в воздухе тут же запахло дымом. Кира поморщилась и замахала руками, развеивая остатки драконьего дыхания. В последнее время она стала чувствовать запахи чуть ли не острее, чем Шарик, и все они почему-то вызывали у ее величества либо тошноту, либо головокружение. Отважная воительница злилась и психовала. До беременности она считала дамские обмороки позорным притворством, а единственной достойной причиной головокружения считала только удар по голове тяжелым, тупым предметом. Нынешние проявления собственной слабости ее раздражали и бесили, но поделать с этим ничего было нельзя.

– Нет, я понимаю, что вам это по силу, мне просто интересна технология, – пояснила Ольга, сделав вид, будто не заметила реакции королевы. – Как это делают гномы, я примерно представляю. А драконы как?

Хрисс прищурился и, ухмыляясь, склонил голову набок.

– Хотите посмотреть?

– А есть где? – тут же ухватилась за предложение Ольга, намереваясь на этом обломать вредного дракона. В его вредности она уже неоднократно имела возможность убедиться. Чего стоило одно лишь показательное катание…

Как раз пару дней назад король с толпой сопровождающих забегал в гости к драконам, и Хрисс предложил покатать всех желающих, которые хотят увидеть землю с высоты драконьего полета. Жак, который не любил всякие экстремальные виды развлечений, сразу самоисключился из рядов потенциальных пассажиров. Ольга тоже вовремя вспомнила, как ее укачивало в самолете. Благоразумный король предпочел не торопиться, рассудив, что переселенцы знают о воздухоплавании несравненно больше прочих обитателей этого мира и их мнению можно доверять. Зато доблестные воины, которые всю жизнь панически боятся, как бы их не заподозрили в трусости, храбро оседлали крылатого «коня». О чем скоро пожалели, хотя ничто на свете не заставило бы их в этом признаться. Зеленый, как свежие листья салата, первый паладин был не в состоянии даже высказаться о своих впечатлениях и до самого вечера ничего не ел. Серый, как дорожная пыль, мистралиец, напротив, высказал свои впечатления очень живо и образно. По его мнению, злобный, ревнивый ящер намеревался лично его угробить, именно поэтому летел криво, поворачивал косо, вилял задом, как распоследняя портовая потаскуха, прикидывался, будто падает, – и вообще, вел себя так, словно не людей вез, а телегу дров. Хрисс довольно ухмылялся и пояснял, что два посторонних предмета на спине значительно ухудшают его аэродинамические качества. Король окончательно утвердился в решении воздержаться пока от опасных экспериментов со своим монаршим здоровьем. Во всяком случае до тех пор, пока Жак не придумает, как можно компенсировать нарушение аэродинамики. Королеве же его величество категорически запретил даже думать о подобных развлечениях на ближайшие восемь лун. Кира жестоко обиделась и с большим трудом сдержала слезы. Кажется, она до сих пор дулась на короля, хотя при подданных старалась этого не показывать.