Верховная Ведьма - Громыко Ольга

— Они — не знаю, а вот магистрам это точно не понравится! Они решат, что вы оскорбляете святыни!

— Что же это за святыни, если их можно оскорбить одним взглядом? — хмыкнула я, скептически изучая ряд из пяти саркофагов.

Над каждым висело полотно в позолоченной раме, запечатлевшее святого в наиболее ответственный момент его жизни. Кто-то старательно исцелял целую толпу безногих и безруких нищих, кто-то с укоризненным лицом и добрыми-предобрыми глазами насквозь пронзал дракона светящимся копьем, кто-то вдохновенно читал прослезившемуся упырю молитвенник…

— А вы что, смотреть на них собрались?! — пришел в еще больший ужас паренек. Закрыть за собой дверь, кстати, не забыл, молодец.

— А как иначе мы узнаем, не сдвигает кто-нибудь из них по ночам крышечку? — Я бестрепетно постучала костяшками пальцев по мраморной плите. Святой Фендюлий хранился в центральном саркофаге, запертом на огромный замок амбарного типа (видимо, чтобы рыцари не растащили его на амулеты подчистую). Картина над ним принадлежала кисти другого художника, более раннего и реалистичного: Фендюлий, в виде исключения, просто ему позировал, сложив руки на оголовье вертикально установленного меча. Никаких нимбов, белых крылышек и общественно полезных деяний — темноволосый мужчина в простой кольчуге устало улыбался с портрета, при этом так лукаво прищурившись, словно видел меня насквозь.

Я не могла поклясться, что странная магическая сила исходит именно от него, но возле гробницы ее следы были намного отчетливее.

— Что вы, госпожа ведьма! — ужаснулся оруженосец. — Святые оберегают покой жителей замка, а не разъезжают по нему в непотребном полуистлевшем виде!

— Вот сейчас и проверим, — непререкаемым тоном объявила я, снимая с саркофага серебряную вазочку с пролесками.

Поставив ее на пол, я наклонилась и внимательно осмотрела замок. Скважина-то в нем была, но залитая оранжевым воском с оттиском орденской печати. Я аккуратно покрутила замок, подергала за петли, прикидывая, каким бы заклинанием воспользоваться. Проще всего, наверное… что за ерунда? Нижняя петля как-то подозрительно болталась из стороны в сторону. Я усилила нажим и с изумлением обнаружила, что ее то ли забыли прикрепить, то ли отвинтили позже.

— Отойди-ка. — Я засучила рукава и пошире расставила ноги, словно собиралась открывать саркофаг голыми руками.

— Ой, госпожа ведьма, а может, все-таки не надо? — обреченно пискнул оруженосец. — Вдруг святой Фендюлий возмутится, что вы без спросу потревожили его покой?

— Извинюсь и совру, что ошиблась крышкой. Выйди в коридор, если боишься.

Тивалий зажмурился и отвернулся. После парочки пассов крышка беззвучно сдвинулась в сторону, и я, подсвечивая себе факелом, с интересом склонилась над щелью шириной в две с половиной ладони.

— Неудивительно, что в замке нечисто, — пробормотала я, изучая внутренность глубокого мраморного ящика. — Фендюлий-то тю-тю…

Оруженосец подскочил как ужаленный. Впился в саркофаг такими вытаращенными глазами, что я всерьез обеспокоилась, как бы он их туда не уронил.

— Как?! А где же он?

Я пожала плечами:

— Полагаю, выехал на прогулку. У вас здесь нет случайно саркофага со святым конем?

Но Тивалий был не в том состоянии, чтобы воспринимать мои шутки:

— Какой ужас! Надо немедленно сообщить Верховному магистру!

— И признаться, что мы без приглашения вломились к Фендюлию в опочивальню? Не советую. — Я для верности еще раз заглянула в саркофаг. Святой, разумеется, не появился.

— Мы?! Это вы туда полезли!

— А почему ты меня не остановил?

От такого вероломства у парня отвисла челюсть. Возможно, через пару минут он и сумел бы дать мне достойную отповедь, но тут из коридора послышались чьи-то оживленные голоса. Лицо оруженосца, и без того не пышущее румянцем, приобрело нежный зеленоватый оттенок.

— О боги, это магистр Терен! Утром он обмолвился, что приведет в святилище нескольких паломников, нижайше испросивших разрешения помолиться в святом месте! Если он обнаружит вас здесь, он меня убьет!

Я вздохнула. Ведьму-то магистр не тронет — побоится, а вот парнишке действительно может влететь. Второго выхода из святилища не было, расставленные повсюду свечи освещали каждый уголок. Как на грех, в этом месте коридор не удосужился сделать ни одного изгиба, и, выйди я тем же путем, магистр меня сразу увидит. Плести заклятие невидимости было некогда, но кое-что я все-таки успевала.