Магиня для эмиссара - Кузьмина Надежда

— Что брови хмуришь? — косо улыбнулся Рейн.

— Думаю, — отозвалась я. — Путаница какая-то. С одной стороны — заговор. С другой — всё же хотелось бы получить одобрение короля. С третьей — отправлюсь ко Двору и столкнусь нос к носу с экс-гадом. Вот уж кого видеть не жажду…

— Вы теперь в разных весовых категориях. Ты — при том, что сам Риналдо и ещё трое до меня не женаты — по статусу являешься четвёртой ньерой Таристы. А он кто такой?

— Человек, который может начать распускать слухи, — вздохнула я. — Или начать претендовать на дочь, если почует, что это сулит выгоду. И, наконец, представь, что произойдёт, если такой тип станет придворным магом.

— Сириньи от магии? — скривился Холт. Усмехнулся: — Проблему понял. О последнем можешь не волноваться — моего влияния хватит, чтобы на корню зарубить затею честолюбивого ньера Тинтари пристроиться на хлебное место. Просто надо сообразить, как сделать, чтобы был виден объективный подход, а не личная месть мелкому негодяю.

* * *

После завтрака муж позвал меня в кабинет. Взял в руки лист со своей паутиной и начал крутить его так и эдак, разглядывая. Повертел немного, поднял на меня глаза:

— Давай, расскажу тебе, что надумал. Во-первых, нам нужно заняться тем, что мы делали в Салерано и Паэнье, — просмотреть портовые декларации. Будь я главой пиратов, самое ценное отправлял бы сюда, чтобы присматривать лично. Во-вторых, нужно попытаться поковырять банк «Большой корабельный», куда пришли те пятьдесят тысяч из Сафрины. Как у нас хранят тайны вкладов, ты, наверное, наслышана. Но по своим каналам я аккуратненько попробую… В-третьих, есть вот это, — помахал исписанным листом. — В-четвёртых, в тюрьме ждут допроса арестованные из Салерано и Паэньи. И, наконец, можно начать рыть с другого конца — прикинуть, кто же сокращает себе дорожку к трону, убирая конкурентов?

— Для первого нужны грузовые декларации. Второе и четвёртое тоже, сидя в кабинете, не сделаешь. Над третьим мы ломали голову всю дорогу. Так что выбираю последнее, может быть, если взглянем на проблему под другим углом, и остальное станет понятнее. Да, Рейн, а Брай уже вернулся в Лорецию?

— Неделю назад. И вот что я думаю ещё, Сита. Я предложил поехать сюда, потому что Сотэра теперь твоя. Хотел сам помочь тебе освоиться. А ещё не знал, как у нас дело повернётся… Но теперь я от тебя не отступлюсь. Ты — моя жена, и точка. А для работы и безопасности нам лучше бы жить в другом месте.

— Где?

— В городском особняке Сейранн на площади Цветов. Там посторонних не будет. И дом Брая от нашего всего в квартале. Можно работать с бумагами у него. Или привезти их к нам. Посмотрим, как окажется удобнее. Я подумал, что, если использовать твоё заклинание «отвод глаз», легко перемещаться между домами незаметно…

Гм. Не уверена, что хочу отсюда уезжать. Но если остаться тут, Рейну придётся каждый день мотаться по два часа верхом до столицы и обратно, и это нехорошо. Утомительно и опасно. А ещё в городе — явный плюс — не будет лишних глаз и ушей. И муж сможет больше времени проводить со мной рядом.

— Когда едем?

Уехали мы на следующий день.

Винте я предложила остаться в Сотэре — казалось, что для девочки так будет безопаснее. Но та упёрлась, сказав, что хочет с нами… Если Соль можно, то она-то точно справится! А когда немножко освоится, её можно будет посылать в город с поручениями или за покупками.

Я вздохнула: ладно, пускай едет.

Ссэнасс отнеслась к очередному переезду спокойно. Уставилась на меня:

— Не сссабудь миссску!

Ой, не забуду! И миску, и корзину, и погремушку, и книжку про исторические законодательные казусы, до которой у меня так и не дошли руки…

Зато я доделала экранировку ауры для мужа. Такое было бы не стыдно показать и ньеру Расселу. А себе заколдовала пару заколок для волос, прицепив к ним эмоции, которые казались самыми женскими и неопасными — любопытство, восторг, испуг. Если потребуется, смогу прикинуться недалёкой глупенькой провинциалкой.

Ещё я успела защитить не только дом, но и всё поместье, насколько хватило сил и умения, от пожаров, интереса злых людей, болезней и проклятий. Хотя Рейн считал, что если мы переедем в другое место, то и Сотэре, скорее всего, ничего не будет угрожать.

Рейн показал мне портрет мамы. Ньера Иоланда лен Сейранн мне не просто понравилась. Она произвела впечатление. Типичной красавицей её было не назвать — моя свекровь оказалась черноволосой, с густыми бровями, длинноватым лицом с холтовским носом, но от портрета просто исходила аура ума, чувства собственного достоинства и силы. Вот это и называется «лица необщим выраженьем». Один раз увидишь — не забудешь. А ещё прекрасны были руки — с нервными, тонкими аристократическими пальцами, украшенными парой бриллиантовых колец.