Золотые костры - Пехов Алексей Юрьевич

Я подумал, стоит ли делиться своими планами с первым встречным, решил, что хуже не будет, и просто кивнул.

— Нас восемнадцать. Мы мирные люди, а дороги вдоль побережья бывают опасны. Заплатим за защиту.

Вот только этого мне не хватало. Плестись два с половиной дня вместе с распевающими святые гимны богомольцами, когда на лошади можно оказаться в городе уже к вечеру. У меня просто нет лишнего времени.

— Ты ошибся, добрый человек, — любезно ответил я ему. — Я не наемник и не воин.

Чтобы не было больше вопросов, показал рукоятку кинжала:

— У меня свои цели. Если хочешь защиты, сходи на купеческий пост. Они обычно продают услуги охранников.

Он, кажется, удовлетворился моим ответом и вернулся к спутникам. Проповедник покрутил пальцем у виска:

— Отдать деньги одному, чтобы он охранял восемнадцать. Воистину Божьи люди. Такого идиотизма я не встречал с тех пор, как решил остановить наемников на крыльце моей церкви. Лучше бы сидели дома, чем шляться по дорогам.

— Как ты суров с утра. — Я с усмешкой отложил ложку, окончив завтрак. Следовало расплатиться и отправляться в дорогу. Под мерзким дождем.

— Я истину говорю, Людвиг. А уж если дома не сидится и в заднице свербит, научись стрелять из арбалета. Восемнадцать человек с арбалетами. Они любых разбойников уделают.

— Отправляющимся к святыням не пристало носить при себе что-то тяжелее библии.

— Вот потому их и разувают все кому не лень.

Он еще что-то ворчал по этому поводу, но я уже направился к хозяину постоялого двора, предоставив старому пеликану высказывать свои мысли Пугалу в намокшей соломенной шляпе.

Нарара, несмотря на то что это не самая южная страна континента, зимой отличалась куда более мягким климатом, чем тот же Лезерберг или Витильска. Снег в приморских областях падал обильно, но морозы случались редко, а к концу февраля довольно часто теплело настолько, что начинал идти дождь.

Конечно же холодный и неприятный, но, если сравнивать с убийственным морозом, что сейчас, по слухам, собирает щедрую жатву из путников в Фирвальдене, — здесь, можно сказать, был рай земной. Впрочем, человек никогда не бывает доволен и частенько пеняет на судьбу. К полудню я возненавидел дождь, который шел не переставая.

Стоило мне подумать о том, что лучше уж шел бы снег, как капли обернулись крупными белыми хлопьями и случилась «чудесная» метель. Она, точно соль Ядовитого моря, укрыла рыже-красную землю белым налетом, который не продержался и часа — из-за облаков выглянуло солнце и растопило всю эту красоту.

Я быстро понял, что ошибся в расчетах и к вечеру в Крусо не попаду. Окажись земля замерзшей, это было бы вполне возможно, но дорога размокла, и гнать по ней лошадь не имело никакого смысла.

Проповедник это тоже понял, но помалкивал, поглядывал на солнце. И наконец, уже к вечеру предложил:

— Деревеньки по пути встречаются. Переночуем в одной из них? Местные довольно дружелюбны. Ведь уже понятно — ты окажешься в городе не раньше середины завтрашнего дня.

— Предпочитаю постоялый двор, а не крестьянский дом.

— Все дворы забиты паломниками, пилигримами и сумасшедшими. Вчера мы едва нашли место для ночлега. Что ты имеешь против крестьян?

— Я верю в доброту людей, Проповедник, но гораздо меньше, чем прежде. За мою жизнь четырежды меня пытались убить во время таких вот ночлегов. Один раз, потому что я страж, в другой — потому что понравился мой конь, в третий — из-за пряжки на ремне и двух серебряных монет в кошельке.

— А в четвертый? — уточнил он, когда я замолчал. — Ты сказал, что четыре раза.

— Не знаю причины. Тот умник умер прежде, чем успел поведать мне ее. В общем, я не слишком жажду наступить на те же грабли в пятый раз. Это уже слишком. Даже для меня.

— А если не будет постоялых дворов?

— Что-нибудь придумаю. Лес под боком.

Я обогнал несколько групп странников — уставших, изможденных, но вдохновенно шагающих в Крусо, точно околдованные.

— Вера творит чудеса. — Проповедник с жадным любопытством рассматривал их лица.

— Вера в слова маленькой девочки и слухи, которые их преумножают. Сколько этих блаженных останутся лежать на обочине из-за холода, болезней, переутомления и встречи с дурными людьми? По мне, это больше напоминает сумасшествие, а не веру.

— Не согласен с тобой. — Он осторожно потрогал проломленный висок, затем глянул на палец. — Вера на то и вера. Если бояться за свою жизнь, то конечно же надо сидеть дома. Но следует что-то сделать, чтобы попасть в рай. Не всем открываются эти врата и прощаются грехи.