Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна

– Ничего я не врала! Они мне просто надоели!

– И вы вышли поведать им об этом посреди ночи? Вы что, идиотка? Или самоубийца?

Он вдруг замолчал. Смотрел на нее остановившимися глазами. Пальцы впились в ее плечи так, что Агата захныкала:

– Мне больно…

– Вы что… для чего вы вышли? О чем вы их просили? Убить вас?!

– Забрать мою магию! Они обещали вместе с кровью забрать всю мою магию!

– Господи боже мой! – сказал Келдыш с ужасом. – Да зачем?

– Да потому что я больше не могу! – закричала Агата. Он поспешно прикрыл ей рот ладонью, и Агата кричала в эту ладонь. – Я не могу! Все меня боятся! Или ненавидят, как ваша Лиза! Я всем приношу одни неприятности! А все из-за магии! Она всех с ума сводит! Вы сами говорили, магия Мортимер может для окружающих стать болезнью! А я ее не хотела! Никогда не просила, понимаете? Я не хо-чу! Я не хочу владеть ею и не хочу, чтобы она владела мной, понимаете? Я не хочу потом узнавать, что я натворила… пока была не в себе. Я не хочу быть не в себе! Я из-за кошмаров уснуть не могу! Каждую ночь, каждую ночь эта воронка, и я тону и не выбраться, а днем – Славка в больнице, и все шепчутся, и я будто какая-то мина… Не хочу!!

– Тш-ш! – Келдыш больно ткнул ее носом себе в плечо. Еще и придавил. Сказать она больше уже ничего не могла, только вздыхала да дрожала. Его пальцы легли на ее шею – тонкая, хрупкая. Сожми посильнее – и все его… неприятности на этом кончатся. Во всяком случае, подавляющее большинство. Куда он влез? О чем думал, когда ввязывался во все это? Разве кому-то это вообще под силу? Машинально гладил ее по взлохмаченным волосам. Жесткие, густые, того и гляди – пальцы запутаются.

– Мне тоже снятся кошмары, – сообщил он школьной стене. Мортимер прерывисто вздохнула.

– Правда?

– Его глаза, воронка… темнота… Я тоже… боюсь засыпать. А еще я теряю ориентацию. Иду-иду и не понимаю, куда пришел, где я. У вас так бывает?

Мортимер, упираясь лбом ему в плечо, взглянула одним глазом.

– Н-нет… а вы от громких звуков вздрагиваете?

– Просто подпрыгиваю, – признался он. – И еще готов всех убить.

– А я реву то и дело…

– Тоже вариант, – согласился Игорь. – Может, мне попробовать?

Мортимер несмело хмыкнула ему в шею.

– А мне начать пить?

– Я не пью, – быстро сказал он. И поправился: – То есть пью, но Борька за мной присматривает. Ничего страшного.

– Я опять начала бояться темноты.

– А я… – Он остановился. Ну уж нет, про свои сексуальные проблемы он ей рассказывать не будет. – Ну, в общем, я никому про это не говорил, хотя Лизка и Борис, конечно, кое-что знают…

И еще больше подозревают.

– Знаете… – сказала Мортимер погодя. За это время он обнаружил, что она как-то уж очень уютно устроилась – даже обняла его за спину. А его пальцы все-таки запутались у нее в волосах. – Там, в Светлогорске, вы мне казались таким сильным, надменным, самоуверенным… Так бы и дала вам в лоб!

Он хмыкнул. Проклятые пальцы все не желали расставаться с ее прической – если это можно так назвать. Им, наоборот, хотелось зарыться поглубже.

– Приятно, что я внушаю вам столь сильные чувства. А оказался я, значит, хныкающей истеричкой?

Она опять поглядела на него снизу.

– Нет. Но таким вы мне больше нравитесь.

Ага. Нравлюсь, значит. Великолепно. Вообще-то ему тоже кое-что нравилось. Например, то, как она прижимается к нему. И запах ее волос. И ее собственный запах – полуребенка-полуженщины… хорошо хоть Эсмеральдины духи она посеяла, а то бы уже чересчур сейчас. И то, как она смешно сопит ему в шею. И то, как говорит, что он ей нравится. Пальцы теперь с легкостью расстались с ее волосами, скользнули по плечам, проникли под куртку и легли на горячую спину.

Покрытую свежими рубцами спину.

Он отстранил ее резко, почти грубо. Агата проследила его взгляд и, пискнув, скрестила на груди руки. Сказала – оправдываясь:

– Вы же сами сказали не надевать… ой, я майку у Антона оставила! – и кинулась в сторону – за майкой, надо полагать. Келдыш удержал ее за локоть. Криво улыбнулся:

– У вас просто талант оставлять детали своего туалета у знакомых мужчин. Завтра заберете. Он уже, наверное, спит. И вы идите.

– А вы?

Он широко зевнул.

– И я пойду. Давайте, давайте, проваливайте в свою комнату. Никаких больше свиданий на сегодня!