Мертвый принц - Киз Грегори

Наконец толпа начала успокаиваться, а потом раздалась в стороны, и вышел он – Роберт Отважный, брат ее мужа.

Он был в черном камзоле, черных штанах, а в руках держал черную же широкополую шляпу. Его лицо стало бледнее, но сохранило прежнее насмешливое выражение. Неизменными также остались усы и бородка. Он улыбнулся, показав белые зубы, и с важным видом двинулся сквозь толпу, его узкий легкий меч покачивался, точно хвост довольного собой пса. Приблизившись, он преклонил перед ней колено.

– Приветствую вас, королева-мать.

– Поднимитесь, – сказала она.

Их глаза встретились – перед ней стоял убийца ее мужа. Роберт не мог скрыть этого – во всяком случае, от тех, кто его хорошо знал. Его ликование было слишком очевидным.

– Сожалею, что нахожу вас в таком смятении, – лицемерно обратился к ней он. – Я надеялся, что все пройдет гораздо разумнее.

– В самом деле? – задумчиво сказала Мюриель. – И именно по этой причине вы привели сюда столько солдат. Почему вокруг города собирается лендвердское ополчение, а ваши лизоблюды из Комвена принесли с собой столько мечей? Потому что вы рассчитывали, что затеянное вами разумно?

– А что я затеял? – спросил Роберт с неожиданной яростью. – Неужели королева-мать обладает даром чтения в чужих сердцах и умах? Или ей на ушко шепчут феи? И что же, по-вашему, я затеял, ваше величество?

– Захват трона, – ответила королева.

– О, – сказал Роберт. – О, ну да. Это я и собираюсь осуществить. – Он повернулся к толпе. – У кого-нибудь есть возражения?

Возражений не последовало.

– Видите ли, королева-мать, мы все любим Чарльза, но будь у него одна извилина в мозгу, это было бы на целую извилину больше, чем сейчас. И как попытался объяснить вам герцог Шейла в своей весьма изящной манере, двору не нравятся ваши решения. Более того, ему не нравитесь вы, моя самонадеянная невестка. Вы заключили союз с Лиром, убили честных лендвердов, отказались от мира с Ханзой, а сегодня оскорбили прайфека, церковь и всех, кто находится в тронном зале. И без всяких на то оснований обвинили меня в убийстве. Между тем наших граждан истребляют васил-никсы, с нами ведут необъявленную войну силы преисподней, и очень скоро нам придется сражаться с Ханзой. И вы возражаете против того, чтобы я занял трон, только потому, что цепляетесь за власть через своего тронутого святыми сына? Это уже слишком, королева-мать.

Мюриель совершенно спокойно выслушала речь Роберта.

– Я возражаю против того, чтобы ты занял трон, потому, что даже братоубийство не является самым тяжким из твоих преступлений. – Она наклонилась вперед и заговорила медленно и убедительно. – Ты знаешь, кто ты есть, Роберт. И я; знаю. Ты убил Уильяма или организовал его убийство. Вероятно, ты виновен в смерти моих дочерей – и почти наверняка Лезбет. Но ты не получишь возможности убить моего сына.

В глазах Роберта сверкнула ярость, когда Мюриель произнесла последние слова, но королева не сомневалась, что лишь она сумела ее заметить. Затем у него на лице появилось огорченное выражение.

– Где Чарльз?

– В безопасном месте.

Он огляделся по сторонам.

– Где сэр Файл и его люди? Где гвардейцы?

– Я отослала их, – спокойно ответила Мюриель. – Иначе они могли бы поднять оружие, чтобы помешать узурпатору, а я не хочу, чтобы во дворце пролилась кровь.

Не сводя с королевы пронзительного взгляда, Роберт наклонился к ней.

– Очень умно с твоей стороны, Мюриель, – выдохнул он. – Я тебя недооценил. Впрочем, в конечном счете это ничего не изменит. – Он повернулся к толпе и возвысил голос. – Найдите его величество и постарайтесь не причинить ему вреда. Арестуйте его стражу и гвардию. Если они окажут сопротивление, убейте их. С этого момента я становлюсь регентом королевства и империи. Завтра мы соберемся здесь и обсудим детали.

К Роберту подошли двое стражников.

– Отведите королеву-мать в башню Волчья Шкура. И позаботьтесь о том, чтобы она не испытывала никаких неудобств.

Когда ее уводили, Мюриель задумалась, сколько ей осталось жить.

Мюриель никогда не была в башне Волчья Шкура, чему не стоило удивляться – в замке Эслен насчитывалось тридцать башен, если быть не слишком придирчивым к определению башни. Впрочем, в случае с Волчьей Шкурой нужды в подобной снисходительности не было. Башня Волчья Шкура – или, точнее, башня Волчьей Шкуры – возносилась на высоту шестидесяти ярдов в восточной части цитадели и заканчивалась таким острым шпилем, что казалась копьем, направленным в небеса.