Магиня для эмиссара - Кузьмина Надежда

М-да, как-то всё это нехорошо. Будто кто-то следит за тобой из тени и ждёт — когда ты отвернёшься, чтобы ударить в неожиданный момент…

Эх, было бы заклинание, чтоб допросил — а потом стёр воспоминание о допросе! Но я таких не знала. Вообще, если вспомнить, что магией можно лечить даже катаракту, наверняка должны были существовать способы воздействия на мозг — так почему же о них нигде нет ни слова? Написать ньеру Расселу, поинтересоваться?

А как вывернуться без допроса? Задумалась — может, что-то из того, что я знаю, сгодится?

Допустим, удастся вычислить пару шхун, замешанных в нелегальном промысле. А дальше как? Почесала нос. Подёргала локон. Начала теребить цепочку висящего на груди платинового амулета… Вот!!!

— Рейн, знаю!

— Сита, что?

— Нам надо отыскать два-три судна из тех, что перевозят пиратскую добычу. А потом исхитриться пробраться на них, чтобы я могла поставить на каждый маяк! Моих сил сейчас, думаю, хватит отследить их до Закатного океана. Даже если я не смогу определить точное расстояние, направление засеку.

— Сита, умница, отличный план! А остальное сделает флот.

Угу. Осталось найти корабли и как-то на них попасть. Сущие мелочи!

Я почти забыла о Рейновом Ингварре. Казалось, тот смирился и перестал взбрыкивать. Отошёл на задний план. Ну, кроме отдельных моментов в постели, когда муж становился настолько неистовым, что я начинала чувствовать себя летучей рыбкой, которую подхватил морской смерч. В состоянии блаженного неведения я пробыла ровно до того момента, пока, отправившись искать мужа, чтобы задать какой-то вопрос, не обнаружила Рейна во внутреннем дворике, где тот занимался своим каэртано.

Только на этот раз муж не просто принимал стойку за стойкой, плавно перетекая из одной в другую и время от времени взрываясь серией прыжков и стремительных ударов. В этот раз в руках у Рейна был здоровенный топор. Почти точно такой, как грезился мне во сне. И муж махал этим топором, как тростинкой, рассекая воздух и будто не замечая тяжести. Бугрились мышцы на плечах, чёрные волосы змеями прилипли к мокрой спине, глаза Рейна смотрели на что-то, не видимое мне…

Все вопросы разом вылетели из головы.

Я тихо, пока он не заметил меня, отступила назад в дверной проём. А вечером всё же спросила об Ингварре. И услышала в ответ, что всё нормально, даже отлично. Вот закончим текущее расследование, сходим в Большую Королевскую библиотеку, почитаем о нашем друге из Фризландии.

Гм. Раньше Рейн Ингварра другом не звал…

А мне наверняка в очередной раз топор приснится.

Но пригрезилось совсем другое — почему-то меня опять занесло в катакомбы Паэньи. Я вновь стояла напротив Пожирателя, и Рейн был за моей спиной… Рианнес, почему я вижу это? Ведь мы справились, и чёрный пояс со скованным Пожирателем надежно спрятан в одном из подземных тайников Сотэры. Я сама скрыла все следы магией. И вот тени былого поднялись снова…

Рядом лежащий Рейн спокойно спал. Вокруг — ничего, темнота, тишина, покой. Так зачем всплыл тот давний ужас, когда я чуть не погибла сама и не потеряла Рейна? Что за шутки подсознания? Ведь всё в прошлом. Сейчас у нас иные задачи и иные заботы. Вот, например, в субботу предстоит ехать на бал, где муж представит меня кузену Рилду, как он звал короля. Вообще, я так поняла, что все, кто считал себя Райнесан, называли друг друга кузенами и кузинами, не заморачиваясь со степенью родства. Резонно. Бережёт нервы и психику. Но субботнее мероприятие меня тревожило — ведь сам наш брак был лжесвидетельством, преступлением против законов Таристы. Не важно, что никто посторонний об этом не знал, — мы-то знали. Хотя и не говорили… А если король спросит в лоб, когда у нас с Рейном всё произошло? Что сказать? Солгать, глядя в глаза? Как сложно! Но уж если придётся врать, надо хотя бы договориться, чтобы показания совпадали. А то я скажу, что было в Паэнье, а Рейн — в Сафрине, — и попадёмся.

Прижалась носом к плечу мужа и закрыла глаза. Рано, надо спать…

К чему мне привиделась Паэнья и при чём тут суббота, меня стукнуло днём, когда Брай, перекладывая бумаги, уронил себе на ногу «Законы древней Таристы». Вылилось моё озарение в то, что я, едва дождавшись, когда Рейн выйдет из комнаты, вцепилась в Брая. Тот отнекиваться не стал и тут же сделал то, о чём я попросила. А потом позвал Санию, и та последовала примеру жениха. Сказать, что я была довольна, — это ещё ничего не сказать. Я чувствовала себя наседкой, снёсшей индюшиное яйцо. Или картографом, составившим достоверную карту катакомб Паэньи.