Лисий хвост или По наглой рыжей моське - Жданова Светлана

– Вон видишь алтарь?

Шагах в десяти слева от статуи действительно стояла широкая каменюка, от которой едва ощутимо тянуло кровью. Ой, что они тут с детьми делают?

– Чего перепугалась? Туда младенчиков кладут и родовик, что после рождения выходит. Затем последок в угоду богине отдают, – Олта кивнула на горящую чашу, – он свое уже сделал. Эх, правда, кто-то слух пустил, а мы теперь мучаемся – что не декада, то происшествие. Да супружники тут дитя пытаются зачать, – пояснила она с усталым вздохом. – Говорят, если не сразу, то вскоре обязательно богиня им пошлет ребеночка. Охальники! Мы сюда младенчиков, а они безобразничают!

У настоятельницы было такое серьезное, оскорбленное лицо, что я даже хихикать не стала, просто пробормотала:

– Значит, действует. Рано или поздно.

Пока я обнюхивала статую, в двери храма постучали. Почти в тот же момент из хозяйственной части храма выскочила девушка, прежде вправлявшая мне крыло:

– Настоятельница, там… там люди маркграфа. С этими псами мерзкими.

Я испуганно вздрогнула и начала затравленно оглядываться, ища хотя бы мышиную норку, в которую можно забиться. От страха чего только не сделаешь! Хорошо хоть настоятельница оказалась женщиной умной да жалостливой, схватила мечущуюся меня за шкипок и посадила в нишу под алтарем, между полотенцами и пеленками, стыдливо прикрытыми расшитой шелковой занавесочкой. И правильно – это дела мирские, зачем прихожанам о них знать.

Едва двери раскрылись, настоятельница подняла руку и неожиданно громким голосом произнесла:

– Оставьте собак за пределами храма. В этих стенах не место грешным тварям, не знающим верности и долга материнского.

Услышав чужой голос, гончие подняли вой, едва не хрипя от ярости. Затем взвизгнули и притихли, лишь время от времени обиженно поскуливая. У кого-то жесткая рука… Узнаю́.

Вареник вошел в храм словно не в божественное пристанище, а в дом своего должника – размашистым уверенным шагом, деловито, ничуть не восхищаясь окружающей обстановкой, оглянулся, ища, что бы такого изъять. Вот только все впечатление смазывал видок этого изверга. Волосы взъерошены, будто с лошади сполз и головой по подлеску прочертил. «Я упала с сеновала, тормозила чем попало!» Одежда грязная, больше похожая на тот костюмчик, в котором он меня на охоте выловил. Уши у этого псевдоэльфа хоть и остались длинными, но теперь были все в колечках и с какими-то странными висюльками. Глаза – они и так давно на тепло не щедрые, а теперь вообще хоть баню после них растапливай и отогревайся. А если присмотреться, видно, что он припадает на одну ногу, видать, не прошел даром мой укус и удар. Могу собой гордиться!

– Кто вы и что вам нужно в храме богини-матери?

Этот бесподобный хищник, умело прячущийся под личиной дружелюбного пса, усмехнулся:

– А если я ее о милости пришел молить?

– Такие, как вы, не молят даже богов, предпочитая брать сами. И именно поэтому вам ничего не дают.

Ох как она его! Только бы Рейвар теперь не осерчал и чего не выкинул… Хотя не верится мне, что его так легко можно вывести из себя. Уж я в свое время приложила все силы, чтобы найти грань его терпения. И таки нашла ее на свою хвостатость. Теперь бы еще понять, что это было.

Но Рейвар на удивление миролюбиво принял поведение Олты, все так же нахально улыбаясь, словно и не собирался опровергать смелые слова.

– Так вы зашли поговорить со мной о Божественном провидении или у вас есть другое дело? – Женщина едва заметно повела плечами, выдавая напряженность.

– Мы ищем преступницу-оборотня. Может, ваши прихожане или храмовницы видели крылатую лису или рыжую девицу с лисьим хвостом?

– Оборотней в этих краях давно не бывало. Раньше. Как только полукровки появились в наших землях, стало беспокойней. Хотя мы и раньше за своих дочерей боялись. – Лицо настоятельницы сквозь ажурное шитье мне не видно, а вот ощутимо дрогнувший голос очень даже слышно. – Дайте угадаю: девица молодая, норовистая, с фигуркой ладной – всё, как он любит.

Мне показалось, или Рейвар действительно на пару секунд виновато опустил глаза?

– Мы ищем ее не поэтому. Она подозревается в воровстве. Втерлась в доверие и обворовала хозяев. Вещицу одну ценную стянула. Смотрите поосторожнее, эта плутовка еще и не на такое способна.

Ничего себе! Да я самая честная лиса на свете! И серьезно – ничего ни у кого не сперла. Ну пирожок с кухни, книжку из библиотеки, ни о каких там драго… хотя на шее точно что-то висит.