Последнее путешествие - Александрова Кира

— Никогда не прощу себе, милая, — в тихом голосе слышалось отчаяние. — Лучше бы ты оставалась там!..

— Нет, не лучше, — Альмарис было еле слышно. — Ты правильно сделал, что пришёл за мной. Перестань винить себя, Ринал. Это были самые счастливые недели в моей жизни, честно, — узкая ладонь коснулась его щеки, а губы дрогнули в слабой улыбке. — Ну перестань хмуриться, всё не так плохо.

— Как я буду без тебя? — глухо произнёс Ринал.

— Ты должен помочь Ники, — голос Рили упал до шёпота. — Ей будет очень трудно…

— Почему я должен ей помогать? Это по её прихоти всё заварилось…

— Милый, — прервала его девушка. — Не городи ерунды, ты же умный, подумай немножко. Ты смог увидеть меня во сне, когда ещё даже мои родители не встретились. Почему она тоже не могла увидеть этот мир и наши жизни? И просто их описать?

Ринал выпрямился.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — пробормотал он.

— Понимаешь, — пальцы Альмарис погладили его ладонь. — Всё ты понимаешь, любимый. Ники ни в чём не виновата, разве только в том, что придумала Артефакт. И мы с ней каким-то образом связаны… Обещай, что поможешь ей, Ринал!

— Хорошо…

— Посмотри на меня, — тихо попросила Рили.

Он повернул голову.

— Я обещаю, родная. Ники дойдёт до Тол Эммера и уничтожит Артефакт.

Тихо вздохнув, она прикрыла глаза.

— Вот и отлично…

— Постой, мне кажется, или за нами наблюдают? — волшебник оглянулся…

…И я села на кровати с колотящимся сердцем, пытаясь отдышаться. Что это было? Какого чёрта мне теперь снится эта парочка? Зажмурившись, я тряхнула головой, избавляясь от остатков сна. Спальню освещали лучи закатного солнца — прошло несколько часов, и уже наступал вечер. Неожиданно в дверь раздался решительный стук.

— Ники? — в комнату вошла Кристен, а за ней Эллинора к моему удивлению и лёгкой тревоге. — У нас мало времени. Вставай, мы поможем тебе переодеться.

— Я же сказала, что никуда не пойду, — я нахмурилась. — Это конечно ужасно мило с вашей стороны и всё такое, но прошу прощения, я отлично понимаю, что не вписываюсь в вашу компанию. Никакая вежливость не стоит таких жертв, с тобой, Эллинора, будет Линнер, а Кристен пойдёт с Бертом…

— А с тобой пойдёт Дориан, — негромко прервала королева. — И хватит разговоров.

— Что?! — я аж подскочила на кровати. — С какой это радости он пойдёт со мной?

— Он сам так сказал, — Кристен отвернулась, пожав плечами, и подошла к двери в углу спальни — там располагалась гардеробная.

— С ума сойти, — я растерянно уставилась на Эллинору, с трудом сдерживавшую улыбку. — Кто-нибудь что-нибудь мне объяснит или нет? И почему он ничего не сказал за обедом?

— Что тут объяснять? — женщина хмыкнула. — Ники, мы все взрослые и умные люди, и умеем делать выводы. Какая разница, кто создал наш мир и каким образом? Мы тут живём, и несмотря на то, что ты тоже здесь, ничего не кончилось, значит — всё происходящее более чем реально. Может, сначала ты и управляла событиями и людьми, — быстрый взгляд в сторону гардеробной, — но теперь уже нет. Всё случилось так, как случилось. Жизнь продолжается.

— А при чём здесь Кендалл? — напомнила я. — Зачем он хочет пойти на этот праздник, да ещё и со мной?!

— Не догадываешься? — появилась Кристен с платьем из красного бархата. — Он же не знает, как к тебе ещё подступиться, ты всё время огрызаешься на него и держишь на расстоянии.

— Я?! — моё изумление было настолько велико, что я безропотно позволила снять с себя штаны и рубаху. — Боже, чушь какая! Да это он всё время изводит меня, видимо, чтобы поддерживать тонус для занятий магией!

Кристен фыркнула, решительно протянув полупрозрачную нижнюю рубашку, которую я ещё ни разу не надевала — если честно, половина гардероба висела просто так, платьям я предпочитала более удобную одежду.

— Ерунды не городи, Ники. Ни за что не поверю, что ты настолько рассеянна. Только слепой не заметит, что ты ему нравишься.

У меня ёкнуло под ложечкой.

— Вы что, серьёзно? — женщины кивнули. — Да ну, смешно… — воспользовавшись моим замешательством, Эллинора ловко накинула на голову платье, и ничего не оставалось, как послушно продеть руки в рукава. — Мы с ним совершенно разные!