Спящий дракон - Мазин Александр

– Мы не спешим, Генани, сестра! – сказала Этайа.

В карете снова воцарилось молчание. Но только для урнгрийки. Санти и Этайа с самого утра вели мысленную беседу. Юноша уже научился «держать» лицо, глаза его были прикрыты, казалось, он дремлет. Лицо же фьёль, то, которое видела Генани, с самого начала было иллюзией. Но женщину не огорчала мнимая молчаливость спутников: ей хватало собственных чувств и того, что Санти рядом.

«…Истина в том, Туон, что боги Мира – не боги, а демоны его – не демоны».

«Но они существуют?»

«Да. Хотя все меньше вмешиваются в дела людей. По мере того как забывают, что сами были из плоти и крови».

«Боги?»

«Не могу показать тебе. Не знаю, что показать. Удовлетворись мыслью. Не это главное».

«Что же?»

«Неизъяснимый. Он – всё».

«Вы тоже поклоняетесь ему?»

«Мы его любим. Он создал нас. Задолго до того, как появились люди. И такие, как ты».

«Но… разве я не человек?»

«Человек. Тоже. И много больше, чем человек. Ты – зерно. Семя».

«Не понимаю».

«Еще не пришло время понимания. Но придет».

«Я – зерно… А ты, Тай? А кто же тогда ты?»

«Я – фьёль, Туон. Твоя фьёль».

* * *

Тремя днями позже Санти увидел таинственный Шугр.

За это время они пересекли всю восточную часть Урнгура. Горные луга сменились возделанными полями, чередующимися с полосами низкорослого леса.

В каждом селении Нил, как и подобает богу, непременно направлялся в храм и учинял там переворот. Биорк с Эрдом проводили время в обществе начальников хогр.

Вопрос об истинности Нила-Хаора был временно оставлен, зато рассказы пришельцев звучали как сказка для урнгриа, никогда не покидавших собственной страны. Впрочем, и то, что сами урнгриа рассказывали северянам, было удивительно. К сожалению, северяне немногое смогли узнать о своем недруге, сирхаре. Еще труднее было отделить вымысел от правды.

Имя сирхара было Ди Гон. Он был магом, но не урнгурцем.

Обращаться к нему подобало «сирхар, Господин Сильных». Говорили, что Ди Гона призвал прежний сирхар. И передал ему собственную магию и ужасное оружие – Огненный Хлыст. Еще говорили, что никогда прежде не было в Урнгуре подобного Ди Гону. Чудеса, творимые им, потрясали разум и привлекли к нему многих. Особенно в Шугре. Это Ди Гон завел обычай покупать девушек в Конге и Хуриде. Маг дарил девушек верным, и верность тех увеличивалась. Такое было великим нарушением законов, но Хаор не разгневался и не сокрушил Ди Гона. И это тоже прибавило сирхару славы.

Эрду великий колдун Урнгура представлялся великаном, мечущим молнии. Биорк только улыбался. Магов он видел немало. Великанов среди них не было, хотя молнии бывали. Лично он предпочел бы великанов.

Дорога Богов оборвалась внезапно. Ушла, будто ее и не было. Дальше к столице Урнгура вел обычный путь: каменные плиты, не слишком аккуратно уложенные. И прямотой он не отличался: петлял, как всякая дорога, спускающаяся с предгорий в речную долину. Отсюда, с места, где колеса повозок принимались отсчитывать стыки плит, до Шугра по прямой оставалось не больше пяти миль.

Пахло весной. Воздух был прозрачен, как бывает только в горах, солнце стояло высоко, и зоркие глаза Санти видели столицу Урнгура отчетливо, так, как если бы ее нарисовали черным, желтым и красным на прозрачном полотне воздушного шелка.

Город стоял на холме, но все же намного ниже того места, откуда смотрел сейчас юноша. Голубая, сверкающая, как металл, лента реки (в Урнгуре ее называли Шуга, в Хуриде – Черная) огибала город с запада. А еще дальше земля вновь загибалась к небу и обращалась в оснеженные зубцы Большого Хребта. Сам Шугр, оберегаемый тремя кольцами стен, поднимался от подножия холма к его вершине, увенчанной золотисто-желтым Дворцом Королевы Урнгура. Левее и вполовину ниже желто-черным, расширявшимся кверху грибом вздымался Дом Сирхара. Архитектуру остальных зданий на вершине холма разглядеть было трудно – далеко. Но солнечные краски, чистые и яркие, отличали их от остального массива города.

Ниже внутренней стены начинались сплошные ряды кровель. Дома так плотно прижимались друг к другу, что казалось, между ними нет улиц. Только крыши, крыши и крыши, бурая волнистая поверхность – до самой второй стены. Ниже этой стены – свободное пространство, а потом опять – кровли, в этой части города уже разделенные на сегменты прямыми линиями улиц, спускающихся к воротам. Их в третьей, наружной, стене оказалось несколько. Сама же стена построена из серого материала, того же, что покрывал вечную Дорогу Богов. Только оборонительные башни, зубцы, стыки между серыми плитами были того же бурого цвета, что и окрестные скалы.