Секира Перуна - Неволина Екатерина

Возражений это замечание не вызвало.

Семен Николаевич сделал еще несколько кругов по поляне. Его студенты, видя, что руководитель не в духе, собрались у костра, буквально следуя солдатской мудрости: от начальства подальше, к кухне поближе.

– Будем действовать последовательно, – решил наконец археолог. – Отправляюсь в деревню. Вы со мной?

– Конечно, – тут же согласился Глеб, и остальные с готовностью кивнули.

Уже вечерело, и солнце начинало медленно опускаться в реку, окрашивая воду в золотисто-розовый цвет, теплый вечер был тих, и даже воздух казался особенным, золотисто-прозрачным. В такой вечер сидеть бы на берегу и любоваться закатом, слушая тонкую комариную песнь, но ни у Глеба, ни у его друзей на это не было времени. До соседней деревни минут двадцать пешком – всего ничего – по пыльной разбитой дороге. Ребята преодолели бы это расстояние быстрее, если бы не их спутник. За время пути Семен Николаевич успел несколько раз остановиться, пожаловаться на жару, отыскать лопух и водрузить его к себе на голову, заявив, что это лучшая защита от солнца. Попросить передышки на перекур, во время которого он, одну за другой, выкурил сразу три вонючих сигареты.

В общем, пока добрались до деревни, на землю упали мягкие сумерки.

Убедившись, что дорога закончилась, археолог вздохнул с явным облегчением и огляделся. К нему тут же вернулся былой апломб.

– Эй, хозяйка! – позвал он копающуюся в огороде женщину.

Та оставила работу, подошла, поправляя ситцевый платочек, и остановилась у забора, с любопытством глядя на незваных гостей.

– Где у вас тут полицейский? – строго спросил Семен Николаевич.

– А чтой-то случилось? – Немолодая сухощавая женщина с интересом уставилась на друзей, с особенным подозрением изучая распухший нос и синяк на скуле Глеба.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – отрезал археолог.

– Так я уже не молодка, чай, – женщина смерила главу экспедиции презрительным взглядом.

– Так ведь и не скажешь! – ухмыльнулся он в ответ, поглаживая бороду.

– Что не скажешь? – похоже, она растерялась.

– Что не молодка. По мне, так в самом соку, – и он подмигнул.

Женщина покраснела, поспешно поправила платочек, кинула на археолога быстрый многозначительный взгляд и только потом сказала:

– Ступай уж, охальник.

– Так скажи, красавица, куда ступать, – ответил он ей не менее пламенным взглядом.

– Ах к Ваське-полицейскому? Так это недалече. Пятый дом по этой стороне.

Выдав ценную информацию, женщина скромно потупила взор.

– Благодарствую. Позвольте ручку! – Он попытался поймать ее руку, чтобы запечатлеть на ней поцелуй, но собеседница смутилась и отпрыгнула от забора с резвостью юной козы – и вправду не скажешь, что не молода.

– Как вас зовут, моя прелесть? – спросил археолог, бросив на сельскую жительницу взгляд, способный подпалить даже гнилую солому.

– Анна Ивановна, – ответила та, пылая щеками.

– Еще увидимся, богиня! – Семен Николаевич взмахнул рукой и двинулся по дороге, вдоль которой вытянулась деревня.

– Ну вы даете! – не выдержал Глеб, когда они немного отошли от дома, у забора которого по-прежнему стояла женщина, глядя им вслед.

– А то! – довольно захохотал археолог. – Я мужчина в самом рассвете сил, хоть и без пропеллера. И будет вам известно, студентки по мне толпами вздыхают.

– Будешь хорошо учиться и делать все правильно – вырастешь в такого же Семена Николаевича! – шепнула Динка Глебу, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха.

Глеб не ответил, только показал девочке кулак, и она довольно прыснула в ладошку.

Тем временем вся компания дошла до указанного дома. С первого взгляда он был вполне приличным, и только детали вроде покосившихся перил у крыльца, слишком высокой травы во дворе да отсутствующей щеколды в калитке свидетельствовали, что хозяин не слишком рачителен.

– Э-ге-гей! Дома кто есть? – гулко пробасил Семен Николаевич, первым входя во двор.

Ему под ноги с громким тявканьем кинулась маленькая голосистая собачка, но тут же отскочила, резонно опасаясь, что такой гигант раздавит его и не заметит.

Дом молчал.

– Хозяева! Ау! – громче позвал археолог, взбираясь на крыльцо.

Тишина.

– Ну вот, никого, – резюмировал он, обернувшись к ребятам.

И в этот момент дверь перед его носом распахнулась, и на улицу высунулось сморщенное личико.

– Это ктой-то здесь кричит? – послышался голос, больше всего похожий на скрип несмазанных петель.

– Это мы! – таинственно пояснил руководитель экспедиции и подмигнул старухе, видимо, рассчитывая на тот же эффект, что и с прошлой собеседницей.

Однако старуха таять под его взглядом не собиралась – то ли возраст ее закалил, то ли от рождения была не чувствительна к проявлению внимания.

– Мы к Василию. Дома? – Семен Николаевич сделал шаг, чтобы войти, но старуха ловко прикрыла дверь перед его носом так, что осталась лишь щель, откуда поблескивал ее любопытный глаз.

– Спит он, – отвечала хозяйка неохотно.

– Как спит? – не понял археолог. – Так еще рано.

– Кому рано, а кому и в самый раз, – резонно заключила старуха. – Спит он еще с утра. Как выпил, так и спит.

– А вы кто, простите, будете? – спросил Семен Николаевич, раздосадованный тем, что чары его оказались бессильны.

– Я-то мать егойная. А вы-то кто?

Северину показалось, что даже лицо у старухи вытянулось от любопытства, как нельзя более напоминая крысиную морду.

– А мы по делу. Что, не разбудишь? – попытался настаивать археолог.

– Коль по делу, с утра и приходите! – объявила старуха и захлопнула дверь.

– Вот ведьма! – почесал затылок Семен Николаевич.

– А я все слышу! – донеслось из-за двери.

Тут уж ребята, не выдержав, расхохотались, а мелкая собачка, желая поучаствовать во всеобщем веселье, снова зашлась заливистым лаем.

– Пойдемте! – позвал незадачливого парламентера Глеб. – Завтра все выясним.

Но выяснить удалось прямо сегодня. На обратном пути, проходя мимо местного магазина – единственного на всю деревню, ребята увидели на крыльце нескольких парней. И один из них, без сомнения, изображал полицейского во время сегодняшнего рейда в деревню. Сейчас на парне была лишь растянутая майка и треники. Заметив Северина, артист народной самодеятельности явно перепугался. Он вскочил с крыльца и заметался, пытаясь убежать. Но мало кто может убежать от Северина. Всего одно движение, и парень оказался схвачен за шкирку, затрепыхался пойманной рыбой.

– Вот этот называл себя полицейским! – объявил Северин, передавая руководителю экспедиции свою добычу.

Думая, что тут ему придет конец, парень в отчаянье рванулся, едва не выскочив из майки, но не тут-то было. Мощная рука Семена Николаевича опустилась ему на плечо, фиксируя на месте.

– Это кто тут у нас… – прогудел археолог, подтаскивая провинившегося к себе поближе, словно пытаясь разглядеть его в сумерках. – Как звать?

– Александр! – выдал веснушчатый четко, как в армии.

– Молодец, Александр. Сам вижу, что ты не Васька и вовсе не полицейский, – задумчиво произнес Семен Николаевич. – Ну что, колоться будешь или отдам на расправу вон ему – и он небрежно кивнул в сторону Северина.

– А я что? Я не виноват! – поспешил заверить несчастный пленник.

Северину даже стало слегка его жалко.

Зато через три минуты у них была вся информация по поводу сегодняшних событий. План украсть лопаты и отпугнуть археологов, чтобы самим добыть сокровища, созрел вчера, едва местные ребята узнали о существовании клада. Остальное оказалось делом техники. Археологический инвентарь валялся в стороне, никто из студентов не заботился о его сохранности, поэтому захватить его не представляло труда. Далее трое приятелей перешли ко второй части грандиозного плана: подпоили настоящего полицейского и, забрав у него форму, нарядили в нее Сашку. Для значительности Сашка прихватил и чужую корочку – если махать издали, вполне сойдет.

Единственное, чего не удалось добиться – это признания в сотрудничестве с парнем в черном. Тут пленный проявил нежданную твердость.

«Не знаю никакого черного! – настаивал он. – Никто нам эту идею не давал. Сами придумали!» – добавлял Александр с некой гордостью.

На этом стало понятно, что большего никак не добьешься, и бедолага был отпущен со строгим повелением в лагерь и носа не совать. Судя по тому, как он улепетывал, парень собирался исполнить указание в точности.

С тем промежуточным результатом, уже в темноте, и вернулись в лагерь, где студенты, отнюдь не жалеющие о потере целого дня, коротали вечер в расслабленной обстановке. Только Арина поджидала отсутствующих в явном волнении и при их появлении тут же бросилась с расспросами.