Магиня для эмиссара - Кузьмина Надежда

Раньше мне не доводилось бывать в тронных залах. Ни в малых, ни в больших. Я и во дворце-то оказалась всего во второй и, наверное, теперь уже в последний раз… Гвардейцы у входа расступились, подчиняясь жесту Рейна. Мы вошли.

И очутились в просторном помещении с высоким расписным сводчатым потолком и двумя рядами стройных мраморных колонн, идущими вдоль длинных стен. Под ногами пружинил красный, как кровь, ковёр. А вдали, на возвышении из трёх ступеней, стояло единственное кресло, в котором сидел читающий какой-то свиток Риналдо. Услышав, как за нами захлопнулась дверь, король поднял голову. А я задохнулась, невзирая на все приказы, потому что узнала кресло — именно оно, красное, с высокой спинкой и похожим на волну золотым гребнем наверху, являлось мне ночь за ночью во сне. Стену за троном украшали штандарты и флаги, а в двух нишах — справа и слева — словно бессменные телохранители стояли доспехи. Один рыцарь был вооружён полуторным мечом, другой — огромным топором. И этот топор — я могла поклясться — тоже был мне знаком!

Значит, вот что случится сейчас — маг отдаст приказ Рейну приблизиться к королю и неожиданно атаковать. А когда дело будет сделано — убьёт нас. И все, кто знал о заговоре, подумают, что во главе стоял Рейн! Муж, для которого честь была дороже жизни, не просто умрёт, а умрёт в бесчестии, как предатель, проклинаемый всей страной!

Говорить я не могла. Поэтому просто, вкладывая всю страсть, всю силу, подумала:

«Клянусь и после смерти преследовать тех, кто сделал это с нами! Клянусь, что дух мой не покинет эту землю, пока мой муж и я не будем отомщены! Клянусь, как смогу, и с того света защищать свою дочь!»

Предсмертные клятвы обладают страшной силой, это я знала точно.

Мы уже почти дошли до ступеней у трона, когда Риналдо заговорил:

— Рейн! Кого ты мне привёл? И почему прелестная ньера Алессита кажется такой расстроенной?

— Ньер Раиндэлл не может ответить — он под моим контролем, — раздался голос из-за моей спины. — И, ньер Риналдо, не вздумайте хвататься за амулет или делать другие глупости — иначе я вас убью сразу! И вас, и остальных! Добавлю, что двери заперты. Криков не будет слышно. Без моего позволения отсюда никто не выйдет. А пока прибегут маги — будет поздно. Так что сидите на своём — пока своём — троне и слушайте внимательно, что я скажу! Но, сначала, наверное, стоит продемонстрировать серьёзность намерений…

Маг явно забавлялся. И это понятно — сколько лет жизни он потратил, чтобы оказаться здесь сейчас? Это был момент его триумфа, и он жаждал его растянуть, насладиться, насытиться… Самоутвердиться.

А я хотела совсем другого — перебирала в памяти заклинания, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, хоть какое-нибудь, где бы не были нужны слова. Ничего, совсем ничего… только светлячок, который я могла сотворить, чуть шевельнув пальцами. Но какой от него толк? Чем он поможет? Магический огонёк — не оружие…

— Андреас! — окликнул маг, делая три шага вперёд. — Подойди ко мне! Остальным стоять!

Теперь я видела спину и темные волосы нашего врага. Спина как спина. Мужская, прямая. Не толстый, не худой. Не ребёнок, не старик. Я даже не была уверена, что это — тот самый маг, которого я сумела засечь под «отводом глаз» в оранжерее. Не то чтобы я рвалась узреть его лицо, но быть убитой вот так, непонятно кем, — в этом была какая-то особенная обида.

Но первой умерла не я.

Андреас не ждал того, что произойдёт. И никто не ждал, потому что случившееся казалось жуткой, невероятной, совершенной бессмыслицей. Когда бывший приблизился к своему покровителю на шаг, тот внезапно резко вскинул левую руку над головой, щёлкнув пальцами. Андреас машинально поднял лицо вверх, следя за движением, — и не увидел лезвие, возникшее в правой руке мага. Резкий удар — и кинжал по рукоять вошёл в грудь моего бывшего мужа. Тот дёрнулся, нелепо всплеснул руками, пошатнулся, рот приоткрылся, словно Андреас пытался что-то сказать, — и тело снопом свалилось на пол, почти к нашим ногам. На губах пузырилась кровь, широко раскрытые голубые глаза казались изумлёнными. Лицо на глазах как-то обмякло, смазалось. Андреас был мёртв.

Если бы я могла двигаться — закричала бы. А так — так осталась неподвижной, только снова почувствовала, как по щекам опять побежали слёзы. Да, Андреас был гадом. Предал меня, и не единожды. Но когда-то — пусть ненадолго — он подарил мне счастье. И стал отцом моей дочки. Такого конца я ему не желала…