Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Гудкайнд Терри

А еще она подумала, что, возможно, у живших здесь когда-то людей просто не было того отношения к своим мертвым, какое принято у других народов. В конце концов, какой глубокий смысл в этих костях? Ведь жизнь давно покинула их. И нет тех существ, которым они когда-то принадлежали. Только жизнь имеет реальный смысл. А их мир закончился вместе с их смертью.

Но принимая во внимание, как трудно выстроить такой подземный город для мертвых, жившие здесь, должно быть, проявляли заботу к этим костям, точнее к людям, которыми те когда-то были. И еще Кэлен заметила, что вокруг ниш сделаны, теперь уже выцветшие, рисованные или вырезанные украшающие орнаменты. Нет, конечно, эти украшения сделаны живыми. Тем самым они проявляли скорбь по умершим.

«Интересно, – подумалось ей, – когда я умру, вспомнит кто-нибудь, кем я была, и даже будет ли вообще знать, что вот когда-то жила на свете такая женщина, как Кэлен, очень любившая жизнь?» И она ощутила некоторую зависть ко всем этим костям. Друзья и члены семьи каждого умершего, чьи кости находятся здесь, в этом месте, хорошо знали того, кем те раньше были, оплакивали их и оставили останки этих высокочтимых людей покоиться здесь вот таким образом, чтобы живые помнили тех, кто уже ушел.

А еще Кэлен хотелось бы знать, что стало со всеми теми людьми, кто жил в этом месте, с теми самыми людьми, что захоронили эти кости? Ей было интересно, кто же захоронил их самих? Ведь, в конце концов, опустевшие строения молчаливо свидетельствуют, что никого из этих людей не осталось. Кроме Джиллиан. Из чего Кэлен сделала вывод, что Джиллиан относится к небольшой группе кочевников, забредающих время от времени в это место.

Внезапно они вступили в область, выглядевшую частично осыпавшейся, пол был покрыт каменной крошкой. Сестра Эрминия схватила девушку за руку.

– Это путешествие по катакомбам становится все более нелепым и глупым. Тебе не стоило бы водить нас здесь шутки ради.

Джиллиан подняла руку, указывая дальше.

– Но мы уже почти дошли. Идемте, идемте, и вы увидите.

– Хорошо, – сказала Улисия, – тогда продолжим путь.

Джиллиан обошла огромную каменную плиту, выглядевшую так, будто когда-то целиком перекрывала проход. На полу, там, где она была сдвинута в сторону, чтобы освободить проход и открыть доступ к тому, что скрывалось за ней, остались выщерблины. Когда Джиллиан прошла дальше, Кэлен разглядела, что ее лампа осветила комнату с полками, вырезанными в твердом камне. Все эти полки были уставлены книгами. Цвет кожаных корешков потускнел, но было ясно, что когда-то большинство переплетов были в ярко-красных или глубоких синих тонов, а остальные – самых разных цветов, от бледно-зеленого до золотого.

Сестры с удивлением и явным восхищением уставились на эти книги. Их настроение внезапно улучшилось. Сестра Эрминия слегка присвистнула, замедлив ход и разглядывая полки вокруг себя. Сестра Цецилия громко рассмеялась. И даже сестра Улисия улыбнулась, пробежав пальцами по пыльным корешкам.

– Сюда, – сказала Джиллиан, предлагая им продолжить путь.

Они почти с восторгом последовали за девушкой, и та провела их еще через несколько комнат, в основном небольших и очень тесных, с полками, набитыми книгами. Джиллиан вела их извилистым маршрутом через лабиринт коридоров, прорезанных в камне, уводя все дальше в глубины подземной библиотеки. Головы сестер крутились во все стороны, по-видимому, торопясь прочитывать названия на корешках, которые они успевали увидеть, пока плелись позади Джиллиан и Кэлен. А свет лампы тем временем продолжал прорезать тьму подземелья, являя перед ними все новые и новые книги.

– Чертов Свет! – прошептала сестра Улисия себе под нос в полном восторге. – Мы нашли центральный узел, самое главное место в Касске. То самое место, где должна быть эта книга. Могу спорить, Тови потратила свое время как раз на ее поиски.

– Могу спорить, она уже нашла ее, – сказала сестра Цецилия оживившимся от восторга голосом.

Сестра Улисия усмехнулась.

– У меня такое чувство, что ты права.

Пройдя по широкому и тщательно обустроенному коридору, с округлым потолком и со стенной росписью, уже давным-давно выцветшей до призрака того, чем она когда-то была, они повернули и оказались перед двойной дверью. Эта дверь, украшенная простой резьбой в виде виноградной лозы, была вовсе не широкой – путешественники вряд ли могли пройти только через одну ее половину. Кэлен предположила, что двойной она устроена потому, что вход из двух половинок выглядит более величественным.