Мертвый принц - Киз Грегори

– З'естатито, – пояснил он раненому врагу, со стоном уронившему меч.

Между тем лезвие меча Эрика уже летело справа – вероятно, рыцарь рассчитывал ранить Казио в ногу, – но фехтовальщик легко парировал удар и неуловимым движением вогнал острие Каспатора в глаз замешкавшегося солдата, который тупо таращился на свою окровавленную руку.

– Зо пертумо сессо, ком постро эн труто.

Казио уклонился от удара Эрика, поскольку его клинок еще оставался в черепе второго солдата. Пока Казио высвобождал Каспатор, Эрик шагнул к нему, схватил за шею и нанес страшный удар рукоятью меча. Он метил в нос, но Казио успел увернуться, удар пришелся вскользь, хотя в ушах у него зазвенело. В ответ юноша с силой врезал эфесом рапиры Эрику в ухо, и противники упали.

Казио вскочил на ноги, но и Эрик не отстал от него. Краем глаза он заметил, как к ним с поразительной скоростью бегут трое монахов, и юноша понял, что у него осталось совсем немного времени.

– Тебе не спастись, – пообещал Эрик.

– А я и не пытаюсь, – ответил Казио.

А потом – как учил его з'Акатто всего несколько дней назад – он, подобно копью, устремился вперед, и его тело распласталось почти параллельно земле. Глаза Эрика широко раскрылись, он попытался защититься, но было уже слишком поздно. Острие Каспатора ударило ему в зубы, но удар оказался невероятно сильным, поскольку все тело Казио было устремлено вперед. Зубы разлетелись осколками, острие пронзило язык и вошло в мозг. Эрик успел лишь удивленно моргнуть, словно потрясенный собственной смертью.

– З'остато, – заключил Казио.

Он едва успел коснуться земли, как кто-то бросился на него сзади, поймав в борцовский захват. Казалось, вокруг шеи сомкнулся железный ошейник. Затем его поставили на ноги, и Казио увидел, что он окружен со всех сторон. Один из стоявших в круге был человеком в одежде дворянина.

– Это было великолепно, – сообщил тот. – Теперь мы не сомневаемся, что ты настоящий воин. Но нам потребуются новые священник и особа королевской крови. С моей женой произошел несчастный случай.

Казио посмотрел в сторону кургана и увидел, что женщина каким-то образом сорвалась с колоды и петля затянулась вокруг ее шеи. Казио надеялся, что не он явился причиной смерти несчастной.

– Понимаешь ли, нам необходимо повесить всех вас одновременно, – сказал дворянин.

Казио плюнул ему в лицо.

– Ты собирался принести в жертву свою жену, бешеный пес?

Мужчина равнодушно вытер лицо.

– О да, я готов принести в жертву гораздо большее, чтобы вызвать к жизни этот храмовый путь, – сказал он и неожиданно с горечью рассмеялся. – Наверное, у меня нет другого выхода – для поисков сына не осталось времени, так что я остался здесь единственным, в ком течет королевская кровь.

– Вовсе нет, – раздался знакомый голос – Здесь есть и другие с благородной кровью.

Все повернулись на голос, и Казио увидел Энни, стоящую на опушке леса. Никогда прежде Казио не слышал таких повелительных ноток в ее речи.

– Я – Энни Отважная, – сказала она, – дочь императора Кротении, герцогиня Ровийская. Я приказываю вам всем сложить оружие и освободить этих людей, в противном случае, клянусь святой Цер мстительницей, вы умрете.

Прошло несколько мгновений, в течение которых на поляне царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра и стонами умирающих. Затем стоявший рядом с Казио дворянин коротко рассмеялся.

– Ты! – воскликнул он. – Знаешь, я искал тебя повсюду. Мне пришлось уничтожить целый монастырь. Мои люди сказали, что ты мертва – а теперь ты сама пришла ко мне. Поразительно. Иди сюда, девочка, поцелуй нас.

– Ты не смеешь надо мной насмехаться, – спокойно проговорила Энни. – Не смеешь.

– Полагаю, что смею, – усмехнулся он.

Энни сделала несколько шагов вперед.

– Ты – отец Родерика, – сказала она.

Какая-то ее часть дрожала от ужаса, но ей вдруг показалось, что эта часть исчезает, тает, словно снег весной.

– Конечно. Отец Родерика и его ханзейские рыцари. И зачем же ты преследовал меня повсюду, герцог Данмрога? Какой страх гнал тебя за мной?

– Не страх, – ответил герцог. – Я лишь выполнял волю моего повелителя.

– Какого повелителя? Какой повелитель приказал меня убить?

– Как глупо с твоей стороны думать, что я когда-нибудь его назову, – сказал Данмрог.

– Глуп мужчина, который не спрашивает у своего повелителя, почему тот боится одной девушки, – презрительно бросила Энни.