Рыцари пречистой девы - Рудазов Александр

– Кто это сделал?! – прохрипел одноглазый – лод Стэозух. – Экзорцисты?!

– Они заплатят! – потряс руками старик – лод Марак. – Они горько заплатят за эту дерзость!

– Командир, позволь нам очистить этот крысятник! – потянулся к мечу самый молодой паладин – лод Престен.

– Давно надо было это сделать! – присоединился к нему красавчик – лод Зорджак.

– Не сейчас, – остановил своих бойцов Генерал. – Сейчас нам нужно спасать святого Креола!

– Настоящего святого? – с сомнением нахмурился лод Стэозух.

– Самого настоящего, – кивнул лод Гвэйдеон. – Четвертого Посланника! Я был с ним в Горе Близнеца, паладины!

– у-у-у… – восхищенно ахнули все четверо.

– Что там было, командир? – раскрыл рот лод Престен. – Вы видели Близнеца?

– Да, – гордо кивнул лод Гвэйдеон. – Но больше его никто не увидит! Святой Креол убил Близнеца!!!

Паладины замерли с раскрытыми ртами и стояли так почти целую минуту. Потом лод Стэозух нерешительно кашлянул и спросил:

– Командир… ты уверен? Убил Близнеца?.. Того самого Близнеца?

– Кто-то сомневается в моих словах? – нахмурился лод Гвэйдеон. – Тогда смотрите, паладины!

Он быстрым движением выхватил меч. Паладины сначала отпрянули, решив, что командир почему-то очень рассердился, но потом разглядели, какой это был меч.

– Белый Меч?! – неверяще округлил глаза лод Стэозух.

– Тот самый?! – благоговейно открыл рот лод Зорджак. – Меч лода Каббаса?!

– Откуда он у тебя, командир? – хрипло спросил лод Марак.

– Я получил его из рук самого лода Каббаса, – гордо поднял голову лод Гвэйдеон. – Все эти века он был там – в горе, сторожа покой Близнеца! Но после того как Владыка Тьмы перестал существовать, его душа смогла обрести покой…

– Так вот почему те шеренгебы нападали так вяло… – догадался лод Марак. – А я еще тогда подумал, что здесь что-то не то…

– Подождите! – вскинулся лод Престен. – Командир, так экзорцисты собираются сжечь Четвертого Посланника?! Того, кто убил самого Близнеца?!

Паладины переглянулись, а затем одновременно ринулись к дверям. Лод Гвэйдеон, успевший узнать у Хубаксиса, на какой именно площади проводится аутодафе, возглавил отряд Серебряных Рыцарей. Уже снаружи, когда четверо остальных запрыгнули в седла, он конфисковал лошадь какого-то гвардейца, крикнув:

– Именем Ордена!

Пятеро паладинов клином скакали по широкой улице, разгоняя случайных прохожих. Горожане взирали на эту процессию со страхом – все знали, что Серебряные Рыцари собираются в группы только тогда, когда случилось что-то особенно скверное.

– Поджигайте! – наконец-то приказал старший мастер Доммаз, с ненавистью покосившись на Ванессу.

За последний час она здорово его достала. Оказалось, что сжигаемым положено еще и последнее желание, и ради такого случая даже Креола на минуточку освободили от кляпа. Впрочем, он, кроме пожелания всем присутствующим сдохнуть, ничего интересного не высказал. Соответственно и получил только кляп обратно.

Зато Ванесса своих палачей изрядно утомила… Сначала она потребовала доставить ей сюда базуку или на худой конец автомат Калашникова. Этого ей, конечно, не дали. Тогда она попросила, чтобы ее развязали хоть на несколько минут – пистолет с неразменными пулями по-прежнему покоился у нее в кобуре. Но и это желание выполнено не было – развязывать колдунов строго воспрещалось. Просьба спеть хором «Viva Las Vegas» также не возымела должного энтузиазма. Когда Льюсим Доммаз начал терять терпение, девушка смилостивилась и заказала себе спелой клубники. В Кахале ее выращивали на каждом шагу. Сезон уже заканчивался, но клубнику для нее всё-таки раздобыли – ею торговали здесь же, на площади. Получив искомое, Вон сначала раскапризничалась, что ягоды слишком мелкие, а потом потребовала, чтобы ее покормили этой клубникой, раз уж не развязывают. Только чтобы не экзорцист – от них-де воняет…

Экзорцисты, конечно, обиделись. Но спорить не стали – никто особенно и не рвался кормить эту ненормальную. Пришлось браться за дело всё еще всхлипывающей жрице. Несчастной девочке перевязали руку какими-то не слишком стерильными тряпками (до бинтов на Каабаре пока что не додумались), но боль от этого никуда не пропала. А Ванесса еще, как нарочно, ела очень медленно, смакуя каждую ягодку.

– А чего вы хотите? – противно чавкая, спрашивала она. – Последний обед в жизни – на том свете, может, кормить не будут…