Городская Ромашка - Кай Ольга

Часто Ромашка завидовала своим знакомым, имена которых были куда более благозвучны. Новая волна моды принесла имена, означавшие названия диковинных цветов, растений и животных, которых редко кто видел даже на картинке. Так, например, бывший одноклассник Ромашки, задавака и хулиган, носил имя Рысь, которое, по мнению девочки, ему вовсе не подходило, ведь рысь - это мягкий, пушистый зверь с кисточками на ушах, пусть и хищный, но внушающий уважение, желание любоваться собой. А лучшую подругу Ромашки звали Дельфиной. Ромашкин папа когда-то, очень давно, рассказывал, что дельфинами называли прекрасных и очень умных морских существ. И тут он не ошибался - дотошная доченька все проверила, и когда показала подруге картинку с дельфином, той очень понравилось. Ну, ясное дело, всем достались имена красивые не только по звучанию, но и по значению. Ромашка чувствовала бы себя несправедливо обиженной, если бы не знала наверняка - имя для нее выбирала бабушка.

О, бабушка Ромашки была почти легендой! Поговаривали, что родилась она не в городе, а на хуторе, да только существовал ли этот таинственный хутор на самом деле - никто толком не знал. Бабушка умерла почти сразу после рождения внучки, поэтому Ромашка ее совсем не помнила, зато ее сына, а своего отца, помнила очень хорошо: невысокий, с добродушным лицом и басистым голосом, он казался ей большим и очень-очень надежным. Его Ромашка вспоминала куда чаще, чем мать, хотя и сожалела порой, что природа не наделила ее маминой внешностью. Мама была очень красивая, высокая и тоненькая, темноволосая, с большими синими глазами, и невероятно хрупкая. Мама часто болела, и Ромашка слышала, что только бабушкино лечение помогало маме надолго. А не стало бабушки - и мама не вылезала из постели. Денег на лечение давно уже не хватало, а надежного друга-врача, который мог бы, не считаясь с запретами, помогать маме на дому, так и не нашлось. Да только болезни не суждено было забрать ее. Все случилось по-другому, разом оставив и Ромашку, и ее старшего брата круглыми сиротами.

После того, как девушка послушно вычерпала, ложка за ложкой, жидкий суп, тетушка Полиана поставила перед нею тарелку с картофельным пюре, минуту назад разведенным из порошка горячей водой. Тратить деньги на более разнообразную еду, с точки зрения тети, было неразумно.

- Кушай!

Ромашка ела. Пережевывать почти безвкусную массу не было необходимости, и девушка медленно отправляла в рот очередную порцию, глотала и долго ковыряла ложкой в тарелке, прежде чем снова зачерпнуть. Тетя, еще молодая и красивая женщина, с крашенными огненно-красными локонами вокруг маленького доброго личика, присела напротив, с беспокойством глядя на племянницу. Ромашка знала, что тетя жалеет ее, дурнушку и неудачницу, все еще не пришедшую в себя после постигшего ее горя, и очень удивляется, потому что ни разу за это время не видела, чтобы Ромашка плакала.

Все слезы девушка выплакала еще тогда, четыре недели назад, в самую страшную ночь - ночь после похорон брата. Сейчас Ромашка знала, что жизнь продолжается, что никакое горе не избавит ее от повседневных забот, которыми она сначала по-привычке, а после уже сознательно заполняла свое время. Но только что-то в этой жизни потерялось безвозвратно и навсегда, а что именно - Ромашка полностью осознала лишь недавно. Не было больше цели, не было смысла жить.

Изменилось что-то в ней самой. Тогда, четыре недели назад, она впервые, прослушав сводку новостей, поняла, что за каждой цифрой статистики преступлений, совершенных в городе за прошедший день, стоит чья-то жизнь, чья-то судьба. И в тот момент, когда эти цифры перестали быть для нее просто цифрами, она вдруг ощутила, насколько же эта жизнь жестока и несправедлива. И, что самое обидное, не чувствовала в себе сил как-то это изменить. А еще больше ужаснулась, когда поняла: почти никто из ее знакомых не считает все происходящее чем-то неправильным, просто каждый надеется, что в сводке криминальных новостей за истекший день еще не скоро появится цифра, означающая конец именно его жизни…

Однако, несмотря на то, что Ромашка в последнее время часто чувствовала себя чужой, не такой как все, может даже и особенной, она оставалась во многом похожей на большинство девушек ее возраста, когда зрелые размышления вполне сочетаются с такими, что свойственны скорее ребенку, нежели взрослому человеку. Вот и сегодня в душе засела глухая обида на парней, потешавшихся над ее малым ростом и нескладной фигурой. Поэтому, когда тетя Полиана попыталась подсунуть ей добавки, уговаривая съесть еще хоть немного, Ромашка отказалась, а про себя подумала невесело, что скоро ее начнут дразнить толстухой. Кто ж виноват, что и лицом, и фигурой она пошла не в красавицу-мать? Слабо утешало и то, что, возможно, всему причиной гены бабушкиных родичей, проживавших на таинственном хуторе.