Рассмешить богов - Панкеева Оксана Петровна

– А у кого можно купить? Готовую, прямо сейчас?

– Спроси Митрофана, что на бульваре Ивана Драконоборца. У него такие эльфийские зелья бывают. Жена делает. Может, тебе хорошего провидца посоветовать?

– Спасибо… – в третий раз вздохнул благодарный клиент и достал из кармана увесистый кошелек. – Провидец тут не поможет. Сколько с меня?

Старый полевой агент без всяких провидцев мог предсказать и собственную дальнейшую судьбу, и возможные последствия для нескольких миров. И то и другое вполне тянуло на небольшой конец света.

Кантор успел выстрелить один раз. Увидеть результат ему уже не удалось – ливень свинца обрушился с неба, выкосив все живое на участке стены, где стояли стрелки. Кантор с размаху ударился о камень, чувствуя, как из него вышибло дух, и подозревая, что с ребрами повторилась та же история, что в первый день весны. Самое скверное, винтовка выскользнула из рук и упала вниз. Единственное утешение – патронов в ней осталось всего три штуки.

Из лежащих рядом товарищей признаков жизни не подавал ни один. Только Пассионарио приподнялся, со стоном сообщая, что у него сломаны все ребра. Кто-то снизу надрывал голос, крича, чтобы стрелки немедленно покинули стены и где-нибудь укрылись: Раньше-то чем думал? Кому тут чего покидать, три десятка трупов – все, что осталось на этом участке… Может, другим повезло больше…

– Что, говоришь, кольчуга колдовать мешает? – зло прошипел Кантор, сплевывая кровь, и подхватил вождя и идеолога под руку. – В башню, быстро! Там в развалинах еще можно спрятаться!

– Я сам… – простонал Пассионарио, поднимаясь на ноги. – Скорее, они сейчас развернутся… Я не успел…

– Давай беги…

Кантор отпустил ожившего вождя и бросился к ближайшему трупу, надеясь разжиться оружием и, если повезет, боеприпасами. И вдруг сквозь гул машин услышал стон, доносившийся со стороны лестницы. В надежде, что хоть кто-то еще кроме них уцелел, он метнулся туда – и действительно увидел на верхних ступеньках раненого. Парень тихо поскуливал от боли и пытался ползти, волоча раздробленную ногу. Бросить товарища здесь, чтобы при следующем заходе его добили, Кантор не нашел в себе сил. Пусть даже это был недоумок Бандана со своей вечной красной тряпкой на безмозглой башке.

– Навоевался, кретин? – ругнулся Кантор, подхватывая писаря под мышки, и поволок в направлении той самой башни, где укрылся предводитель. – Что ты тут забыл, на стене? Ты что, стрелять умеешь?

– Да… – простонал тот и как бы в доказательство покрепче вцепился в непонятную трубу, которая при повторном взгляде на нее показалась Кантору смутно знакомой. – Мне надо наверх…

– Тебе надо в лазарет, – огрызнулся Кантор. И мысленно добавил: «Где тебе, скорей всего, отрежут ногу, потому что при таком количестве раненых ни один хирург не станет терять два часа на то, чтобы ее сложить». Но сказать это вслух не рискнул.

– Их всего две! – истерически всхлипнул горе-стрелок. – И никто больше не умеет!

«Уже бредит, – с раздражением подумал Кантор, не удостаивая ответом это бессмысленное бормотание. – От боли рассудок помутился, что ли?»

Они едва успели нырнуть под прикрытие перекошенных балок, как тень летающих машин вновь закрыла небо и свинцовый дождь застучал по камням.

– Пусти, – толкнул его в плечо Пассионарио. – Может, хоть в этот раз успею. Толик тоже, раззява, пропустил…

– Куда? – огрызнулся Кантор. – Мало получил? Сиди!

– Подвинься, дурак! – рявкнул предводитель, отпихнув мистралийца ногой. – Должен же я его теперь хоть куда-то выпустить! Не тебе же на голову!

Кантор обернулся и увидел, что имел в виду товарищ, после чего поспешно отодвинулся, попутно обматерив от души недоделанных магов, безруких стрелков, роняющих оружие, ненормальных штатских, которые лезут в битву, а потом стонут у него над ухом, вертолеты, Горбатого, и заодно весь королевский дом Ортана в полном составе.

Огненный шар сорвался с растопыренных пальцев Пассионарио, прочертил пылающую дугу над остатками ворот и расплескался о такую же разрушенную башню напротив. Волшебник горестно взвыл и выругался так, что, услышь его папенька, лишил бы дара речи на недельку.

Кантор заметил, как из бойницы большой круглой башни вылетел еще один огненный шар, пронесся мимо цели и упал где-то за стеной. Еще он увидел, как навстречу летящим машинам взвилась стая птиц, и понял, зачем Толик с Пьером «лепили птичек». Белые чайки и черные вороны, смешавшись в сплошную серую массу, ринулись наперерез вертолетам и с решимостью смертников бросили свои пернатые тушки под лопасти винтов. Спустя несколько секунд призванные птицы исчезли без следа, будто и не было их, но машины такого налета пернатых тоже не выдержали. Из одной выпал стрелок, красиво размазавшись о мощеный двор, другая, пронесясь низко над крепостью, врезалась в скалу. Ликующий вопль товарищей заглушили выстрелы и гул моторов.