Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри

На обратном пути девушке разрешили заглянуть в личные покои императора. Она увидела четырех сестер, склонившихся над его раненой ногой. Император был без сознания. Целитель-ницы лихорадочно работали. Похоже, они и сами ощущали стра–дание, иногда хватаясь за голову, словно в приступе мучитель–ной боли. Дженнсен и не подозревала, пока не увидела эту четверку и не услышала объяснений сестры Мердинты, насколько тяжелым может быть целительство…

Дженнсен отодвинула с дороги ветку бальзамина. Они с сест–рой все дальше углублялись в чащу леса.

– Зачем мы уходим так далеко от лагеря? – прошептала Дженнсен. Казалось, они находились в пути уже несколько часов.

Сестра Мердинта обернулась, будто удивляясь бессмыслен–ности вопроса, и хвост, в который были собраны ее волосы, хле–стнул по плечу.

– Мы должны быть без посторонних, чтобы совершить за–думанное.

Дженнсен хотелось спросить, что они будут делать, но она знала, что сестра ничего не скажет. Женщина не отвечала на конкретные вопросы, она считала: раз Дженнсен дала слово, то должна выполнять все пункты соглашения, пока дело не придет к завершению.

Поэтому девушка думала о том, как они с выздоровевшим Себастьяном отправятся на рассвете в путь. И опять будет жизнь вдали от дорог, населенных пунктов, людей. Вдали от ухмыляю–щихся солдат Имперского Ордена…

Она знала, что солдаты делают невозможное, сражаясь с вой–сками лорда Рала, но тем не менее с трудом выносила их обще–ство. Порой у нее просто мурашки по спине ползали. Среди сол–дат Дженнсен ощущала себя ланью, которую загнала стая вол–ков. Но как бы ни пыталась она облечь свои чувства в слова, Себастьян понять ее так и не смог. Мужчина не способен по–нять, что ощущает женщина, когда ее разглядывают. Как ему объяснить, насколько это страшно, когда тебя рассматривают солдаты – с похотливыми ухмылками и дикими глазами?..

Если она все сделает так, как сказала сестра Мердинта, то утром они с Себастьяном отправятся в путь. Какую бы помощь ни собирались оказать сестры, они убедили ее: надо убить Ри–чарда Рала. И теперь Дженнсен беспокоилась лишь об этом. Ее жизнь будет принадлежать только ей. И даже если ей не придет–ся распоряжаться собственной судьбой по крайней мере она ос–вободит мир от палача.

Они оставили лошадей в дубовой роще. Деревья еще не об–рели листву, и лес выглядел прозрачным. Однако направились они в самую гущу – в заросли бальзаминов, елей и сосен. У мно–гих деревьев ветви склонялись до самой земли.

Большую часть жизни девушка провела среди лесов. Она могла идти даже по следу бурундука. Сестра Мердинта шагала впереди с уверенностью человека, точно знающего дорогу, од–нако здесь явно не было тропы. На земле лежал обычный лесной ковер, и не было заметно, чтобы кто-то оставил на нем след. Ни одна веточка не была потревожена, сухие листья лежали нетро–нутыми, на мягкий лишайник не ступала нога человека. Судя по этому, сестра вела ее в нехоженый лес, не имея определенной цели или направления. Однако действия ее были обдуманными, и она определенно шла по известному ей маршруту.

А потом ветер донес до Дженнсен слабые звуки. Впереди сквозь ветви деревьев показался огонек. В студеном воздухе раз–несся тошнотворный запах чего-то гниющего.

Вскоре Дженнсен начала разбирать отдельные голоса, объе–диненные низким, ритмичным, гортанным пением. Она не по–нимала слов, но они отдавались глубоко в ее груди. Этот необыч–ный ритм казался ей мучительно знакомым. Даже не разбирая отдельных слов, девушка начала понимать, что этот напев очень соответствует омерзительному запаху, разносящемуся по воз–духу. От этих слов, таких навязчиво интимных, у Дженнсен све–ло судорогой желудок.

Сестра Мердинта остановилась и обернулась, чтобы удосто–вериться, в порядке ли ее подопечная. Дженнсен обратила вни–мание, как неяркий лунный свет отражается от кольца, продето–го сквозь нижнюю губу ее спутницы, – такое носили все сест–ры. Девушка чувствовала отвращение к этому обычаю, хотя этим они подчеркивали свою преданность императору.

Мердинта придержала ветку бальзамина, загораживающую дорогу, освобождая путь. От напевных звуков сердце Дженнсен бешено колотилось. Сквозь просвет между ветвями деревьев виднелась поляна, а над ней – открытое небо, с которого лился лунный свет.

Дженнсен взглянула в строгое и неумолимое лицо сестры и двинулась по направлению к поляне. Перед ней широким кру–гом были расставлены свечи. Они стояли так близко, что созда–валось впечатление огненного круга, созданного для защиты от демонов. Внутри него был нарисован чем-то вроде белого песка еще один круг, мерцающий в свете луны. А в нем все тем же белым песком были изображены непонятные геометрические фигуры.