Война - Юрин Денис

Душевные потрясения чрезвычайно опасны для престарелых людей, в особенности когда следуют одно за другим и на них имеется пикантный налет загадочности. Сердце тучного старика не выдержало новых переживаний, и он, потеряв сознание, повалился наземь. Когда же напуганный трактирщик очнулся, то он уже лежал на мягкой кровати в собственной спальне, а вокруг бегали со склянками да примочками встревоженные слуги. Не желая более разбираться, стал ли он жертвой колдовских чар или обычного старческого слабоумия, бывший солдат решил окончательно уйти на покой и, продав за любую цену трактир, уехать туда, где травы душисты, воздух свеж и совсем нет людей…

Глава 3

Под крылом удачи

Ни царивший на дворе трактира почти идеальный порядок, ни относительная чистота тщательно, но далеко не безупречно прибранного трапезного зала не смогли сбить Дарка с толку и хоть на краткий миг заставить усомниться в реальности посланного ему некромантом сна. Этой ночью, то есть всего несколько часов назад, здесь безумствовало иллюзорное пламя, витали по воздуху диковинные твари, отчасти страшные, отчасти смешные, и резались вполне настоящие глотки. Пока магические видения Гентара отвлекали шеварийских солдат своими ужасающими видом да воплями, немногочисленная группа морронов методично и хладнокровно сокращала их поголовье при помощи всех имевшихся в наличии колющих, режущих, костедробящих и духвышибающих средств.

Про боевую иллюзию Аламез слышал давно, и хоть стать очевидцем столь будоражащего кровь зрелища ему ни разу не доводилось, но он точно знал, что это являлось одним из самых малых чудес, на которые был способен Мартин Гентар: то ли ученый, то ли маг, наполовину хладнокровный злодей и опытный искуситель, наполовину борец за права человечества и бескорыстный защитник людей от мерзкой нечисти и от самих себя, – одним словом, персона неординарная даже для Легиона.

Сделав пару шагов по скрипучему, еще сырому после недавней помывки полу, Дарк прошел на середину трапезной и внимательно осмотрелся. Как ни старались полотеры, как ни потели, намывая липкие доски да выскребая грязь из дальних углов, а он все-таки заметил на стенах и под аккуратно расставленными скамьями несколько бледных, размытых, но не отмытых до конца пятен крови. Это стало еще одним косвенным подтверждением того, что командир лесного отряда не сошел с ума, а увиденное им во сне действительно имело место и в жизни. Моррон не знал, зачем его ученому соклановцу понадобилось щеголять сложными, искусными чарами в придорожной корчме, да еще под носом у доброй половины шеварийской армии. На его взгляд, конфликт с наемниками можно было уладить куда более простыми и менее эффектными средствами, тем более что маг путешествовал не один, а в сопровождении целой группы наверняка отменно владевших оружием морронов. Оставалось также загадкой и то, каким таким чудесным образом хитрецу Гентару удалось заставить спящего в нескольких милях от этого места товарища, то есть его, стать свидетелем разыгравшихся ночью событий. Впрочем, Аламез не собирался долго строить догадки и ломать голову над скучными, учеными, да к тому же совершенно праздными вопросами «что?» да «как?». Он пришел сюда не для того, чтобы праздно упражнять мозг, вдаваясь в суть сложных магических субстанций, а чтобы прочесть секретное и явно важное послание, оставленное ему на стойке трактирщика козлобородым любителем тайнописи и прочих мелких причуд, порой излишних и лишь усложнявших жизнь…

Прислушавшись к звукам, доносившимся из-за плотно закрытой двери, и не обнаружив среди них ничего, что могло бы помешать или вовсе отвлечь от изучения секретного послания, Дарк позаимствовал с ближайшего стола одинокую, медленно догоравшую свечу и подошел к стойке, за которой обычно на высоком дубовом табурете восседал несдержанный на язык корчмарь. Едва взгляд моррона скользнул вниз, непослушный воле хозяина рот тут же издал череду тихих, неразборчивых звуков: то ли протяжный, сдавленный вздох, то ли вырвавшееся наружу в виде шепота забористое чертыханье.

Всего лишь беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что задача предстояла не из легких. Выщербленная, бугристая и кособокая поверхность стойки поразила взор моррона изысканной замысловатостью и стойкостью намертво въевшихся в подгнившую древесину узоров грязевой, жировой и бог весть еще какой природы. Если там и было начертано послание, то невооруженным глазом его не разобрать, обладай Аламез даже зоркостью Лорда-вампира.