Шпионка в графском замке - Куно Ольга

- А чего ты хотел? - пробурчала я, выпуская коготки в ответ. - Как мне было реагировать, когда ты предложил мне стать твоей любовницей и наставлять с тобой рога себе же самой? Если бы ты оскорбил только одну из нас, я бы ещё постаралась закрыть на это глаза, но ты умудрился всего несколькими фразами оскорбить сразу обеих!

- Обеих? Вас? Ты хоть сама понимаешь, что за бред несёшь?! - Он снова заорал, и, кажется, от этого мне стало чуть легче.

- Прекрасно понимаю! - солгала я. Понимала, на самом деле, весьма смутно. - Не ты ли сказал, что заочно меня ненавидишь? Что женишься на мне и засадишь куда-нибудь в башню, позаботившись о том, чтобы я не путалась у тебя под ногами? Да, ты не знал, что речь идёт обо мне. И что, думаешь, от этого мне было приятно слушать о твоих планах? Ладно, допустим, здесь ты говорил о совершенно незнакомом человеке, но как насчёт меня как агента? Что ты мне предложил? Стать любовницей при живой жене? Вот в этой комнате она, а вот тут вот я? Я буду любимой, а она так просто, на подхвате? И мы живём вместе, долго и счастливо - втроём? Так не бывает, Раймонд, слышишь ты меня, не бывает!

- И ты, конечно, оскорбилась. За то, что я настолько отчаянно боялся тебя потерять, что предложил это решение - да, возможно, идиотское, но единственное, которое хоть как-то увязывалось с тем, к чему меня вынудили. И вынудил, кстати, не кто иной, как твой родной братец!

- Ты злишься на меня за то же самое! - вспыхнула я. - Почему, по-твоему, я всё это время скрывала от тебя, кто я такая на самом деле?

- И в самом деле, почему же? - едко спросил он.

- Да потому что знала, что ты отреагируешь именно так! - воскликнула я. - Решишь, что всё это было местью! Не поверишь ни одному моему слову! И тоже боялась тебя потерять, не менее отчаянно!

- Почему я должен тебе верить? - мрачно произнёс Раймонд. - Ты лгала слишком долго. Почти за каждым твоим словом витала ложь. С какой стати я должен считать, что сейчас что-то изменилось?

- А ты и не должен, - откликнулась я. Всё моё существо вдруг заполнило какое-то странное тоскливое равнодушие. - Ты ничего мне не должен. В том числе и жениться. Мне хватает гордости, чтобы не служить разменной монетой в политических спорах и не торчать в доме навроде иногда полезной, но громоздкой вещи. А по монастырям я, как ты уже понял, не езжу, и доставить тебе такого удовольствия не смогу. Так что можешь ехать к себе домой со спокойной совестью. Не будет никакой войны, об этом я позабочусь. Да и Дайону она теперь, когда он знает, что со мной всё в порядке, не нужна.

Я развернулась. Мои каблуки стучат звонко, пронзительно… Почти визгливо. Хотелось бы, чтобы они стучали грозно, зло, но они слишком тонкие и неустойчивые. И я почти падаю, торопясь побыстрее добраться до двери. Но восстанавливаю равновесие и выхожу. Не задерживаясь у порога, спешу прочь и предоставляю Дайону самому заканчивать бессмысленный с самого начала разговор.

По-хорошему мне следовало бы уйти в свои покои, а уж там делать, что захочу. Хоть крушить всё, что попадётся под руку (дворец большой, лишних вещей навалом), хоть реветь в подушку (не доводилось лет с двенадцати, боюсь, что разучилась), хоть швыряться кинжалами в лакеев (а что, Дайон новых наймёт, подумаешь). Но правильно поступать не входит в мои привычки. И я направляюсь в ту комнату, которую только что покинул Дайон, откидываю скрывающую глазок занавеску и останавливаюсь, прильнув к маленькому круглому отверстию и прислушиваясь.

Дайон уже в комнате, но они молчат. Садиться, кажется, не собираются. Но и не расходятся.

- Что ж, полагаю, эрл, что ваши намерения изменились, - ровным голосом произнёс Дайон. - Вы больше не собираетесь просить у меня руки моей сестры.

- Вы полагаете совершенно правильно, герцог.

Голос Раймонда звучит жёстко, даже жестоко. Я поджала губы в злой усмешке. Ну, вот и всё, Дениза. Хотела убедиться? Пожалуйста. Может быть, хоть теперь вернёшься туда, где тебе положено находиться? Унизительно, в конце-то концов, стоять здесь и подслушивать, так, будто что-то не решено ещё окончательно. А Раймонд между тем продолжал говорить.

- Я не прошу руки вашей сестры. Более того, я могу обещать вам, даже поклясться своей честью, что я никогда у вас её не попрошу.

Делаю глубокий вдох. Я ведь говорила, что разучилась плакать, верно? Ведь это действительно так? Во всяком случае проверять подобные вещи следует в полном одиночестве у себя в комнате. И, уже отходя от стены, я успеваю услышать: