Девять принцев Амбера - Желязны Роджер

— Как мне здесь нравится, — сказал я, почти не понимая, что говорю вслух, пока Рэндом не ответил:

— Ты всегда любил этот лес.

Мне показалось, что в голосе его проскользнула нотка удивления, но я не был уверен.

Затем в отдалении раздался какой-то звук, и я понял, что это пропел охотничий рожок.

— Прибавь скорость, — внезапно сказал Рэндом. — Похоже, что это охотничий рог Джулиана.

Я повиновался.

Звук рожка раздался еще раз, уже ближе.

— Эти его проклятые гончие растерзают автомобиль на кусочки, а его птицы выклюют нам глаза! — сказал он. — Надо же было наткнуться на него, когда он так хорошо подготовлен к этой встрече. За чем бы он сейчас не охотился, он с наслаждением бросит любую дичь ради такой добычи, как два его брата.

— Живи сам и дай жить другим, вот моя философия на сегодня, — заметил я.

Рэндом ухмыльнулся.

— Что за рыцарство! Могу поспорить, что оно продлится целых пять минут!

Затем рожок послышался еще ближе и он выругался.

Стрелка спидометра остановилась на красной цифре — 75 миль, а ехать быстрее по такой дороге я боялся.

А рожок звучал все ближе и ближе — три долгих протяжных звука, и неподалеку, слева, я услышал лай гончих.

— Мы сейчас почти на настоящей Земле, хотя все еще далеко от Эмбера,

— сказал мой брат. — Бесполезно пробовать бежать через примыкающие отражения, потому что если он действительно преследует именно нас, он настигнет нас и там. Или его тень.

— Что будем делать?

— Прибавим еще газу и будем надеяться, что он все-таки гонится не за нами.

И звук рожка послышался еще, на сей раз практически рядом.

— На чем это он скачет? — спросил я. — На локомотиве?

— Насколько я могу судить, это Моргенштерн, самый могучий и быстрый конь, которого он когда-либо создавал.

Я задумался над последним словом, вспоминая, что все это могло значить. Да, верно, подсказывал мне внутренний голос. Он действительно создал Моргенштерна из Отражений, придав этому зверю силу и скорость урагана. Я вспомнил, что всегда боялся этого коня, и тут я увидел его.

Моргенштерн был почти на метр выше любого из коней, которых мне доводилось видеть. Глаза его были мертвого цвета немецкой овчарки, седая грива вилась по ветру, копыта блестели, как отполированная сталь. Он несся за машиной, как ветер, а в седле, пригнувшись, сидел Джулиан — совсем такой, как на карте — длинные черные волосы, ослепительные голубые глаза, и одет в белые сверкающие доспехи.

Джулиан улыбнулся нам и помахал рукой, а Моргенштерн вскинул вверх голову, и его великолепная грива взметнулась на ветру, как флаг. Ноги мелькали с такой скоростью, что их не было видно.

Я вспомнил, что Джулиан однажды заставил своего подручного одеть мою старую одежду и мучить лошадь. Вот почему она чуть не убила меня в день охоты, когда я спешился, чтобы освежевать оленя.

Я быстро поднял стекло, чтобы зверь не смог по запаху определить, что я в машине. Но Джулиан заметил меня, и мне казалось, что я понимаю, что это значит. Вокруг бежали его гончие, жесткие, твердотелые, с крепкими как сталь зубами. Они тоже были взяты из Отражения, потому что ни один нормальный пес не выдержал бы такой убийственной гонки. Но я был твердо уверен, что все, раньше бывшее для меня нормальным, здесь таковым не являлось.

Джулиан сделал нам знак остановиться, и я посмотрел на Рэндома, который утвердительно кивнул в ответ.

— Если мы не остановимся, он нас просто уничтожит.

Так что пришлось нажать на тормоз.

Моргенштерн взвился в воздух, присел на задние ноги, поднял передние и ударил в землю копытами. Собаки кружили неподалеку с высунутыми языками и тяжело вздымающимися боками. Лошадь покрылась блестящей пленкой пота.

— Какой сюрприз! — протянул Джулиан своим медленным, почти ленивым голосом.

Это была его манера разговаривать, и, пока он говорил, большой орел с черно-зеленым оперением, круживший у нас над головами, опустился и уселся к нему на плечо.

— Вот именно, ничего не скажешь, — ответил я. — Как поживаешь?

— О, прекрасно, — небрежно бросил он. — Как всегда. А как дела у тебя и братца Рэндома?

— В полном здравии, — ответил я, а Рэндом кивнул головой и добавил:

— Я думал, что в эти неспокойные времена ты найдешь себе другое занятие, кроме охоты.

Джулиан чуть наклонил голову и иронически посмотрел на него сквозь боковое стекло.

— Мне доставляет наслаждение убивать зверей. И я постоянно думаю о своих родственниках.