Наследница драконов. Добыча - Кузьмина Надежда

Вчера у нас произошел сложный разговор с Арисием. После того, как у Настоятеля прошел первый шок от нестандартного состава моей семьи, мы объяснили, что помолвлены с прошлого лета, а этой весной уже провели обряд в Храме Лариндейля. Объяснили это тем, что Тиану и Арден — реальные наследники престола Мириндиэля, и их брак должен быть заключен по эльфийским обрядам в присутствии эльфийских магов и Владыки. А вот моя свадьба должна состояться в Ларране, на виду у всех.

— А зачем вы так спешили с эльфийской свадьбой? — слегка обиженно поинтересовался Арисий.

— Мы провели соединяющий обряд, как только стало возможно, ответил Арден. — Один раз мы уже чуть не потеряли друг друга, и мысль о том, что это может случиться вновь, была невыносима. Поженились бы и тут сразу… но вы же сами понимаете…

Настоятель кивнул.

Кольца решили использовать те же самые. Именно они — символ нашего брака.

Говорить, что реально нас будет стоять перед алтарем пятеро, а не трое, мы не стали. Это было бы чересчур даже для благожелательного Арисия. Тем более что Шон уже подсказал, как можно оттянуть срок появления наших птенцов — достаточно чуть больше времени проводить в крылатом или рогатом обличии — а это я завсегда! — лишь бы нашлось то время.

Музыка? Пора идти? Мирика с корзинкой в руках сделала первый шаг вперед. Раскрасневшаяся девушка в серебряном платье сияла, как свежая роза. Глаза-звезды, грация юной лани. Видела б ее сейчас Олсея! — от зависти б на косе повесилась. Наверное, год назад Мирика и представить не могла, что такое возможно. А то ли еще будет!

Пора и мне? Взглянула отчаянными глазами на Лану и сделала первый шаг. Вот троллева фата! — лестницы не разглядишь!

«Они в основном на Шао ставят!» — чуть не сбив меня с плавного шага, сообщил Шон.

Вот счастье, что мы не голосованием решаем, за кого мне замуж идти!

В ответ на мою мысль поймала довольный смешок Ара. Неужели он до сих пор ревнует?

«Ревную. Этот бронзовый уже подъезжал к Ти с вопросом, нельзя ли присоединиться к нашему гнезду. Мол, если Шону можно…»

«Он думает, что мы с Шоном тоже?» — захлопала я глазами.

«А ты помнишь, он видел его, выходящего утром из спальни?»

«Ох… И вправду было…» — мелькнула в памяти Шонова полосатая пижама.

«Бель, ты так мило краснеешь! Прямо настоящая невеста!»

Еще и издеваются? Вот скажу «нет!» Или, нет, сейчас скажу «да», а вот позже — «нет»!

Пока продумывала планы страшной мести, как-то незаметно оказалась наверху, перед алтарем. Протянула левую руку Тиану, а правую — Ардену. Друзья женихов и подруги невесты отступили в стороны, чтобы не мешать людям видеть происходящее.

Народ на площади взвыл. Ясно — все ставили не на того, кого надо. Интересно, а сколько выиграл Шон?

«Бель, ну вот о чем ты в такой момент думаешь?» — укоризненное Ара.

«Четыре тысячи!» — отозвался издали Шон.

«Я вас люблю…» — вздохнула я.

«И мы тебя!»

— Вы подойдете к алтарю, наконец? — вопросил озадаченный нашим столбняком Арисий.

Все же Арисий счел необходимым произнести вступительное слово про традиции древних народов в целом и семьи тер Калариан в частности. Спасибо прабабушке — великая Императрица Рамин была неотделима от имперской истории, и ссылка на ее деяния могла б придать легитимность чему угодно — хоть обычаю бриться наголо, носить на голове медный таз или хлестать грог пополам с ромом по утрам… В целом же речь оставила впечатление, что Арисий всерьез опасается, что паства скучкуется по трое и пойдет жениться. Соображать на троих, так сказать. А что? — народный обычай.

Втолковав слегка разочарованной публике все насчет богов и касательно быков, Настоятель обратился к нам. Я слушала о семье и долге, обязанностях и детях, общих радостях и горестях, кивала в нужных местах, а сама тихонько рассматривала стоящих рядом со мной эльфов. Безупречный гордый профиль Ардена, украшенный моей диадемой, волна сияющих светлым серебром волос ниже пояса, белоснежный с бриллиантовой и изумрудной россыпью камзол. С-ума-сойти-какой-красавец! И Ти не хуже — высокая, по-юношески гибкая, фигура, облаченная в серебряный наряд с россыпью синих, как его глаза, сапфиров. Светлое золото хитро заплетенных волос, неизбежная диадема на лбу и улыбка, от которой сердце замирает, а потом начинает биться, как пойманная птица. За что мне такое счастье?