Зимних Дел Мастер - Пратчетт Терри

Хм…

Когда начинаешь думать об этом, то находишь все довольно… впечатляющим.

Ему надо заниматься всеми этими снежными лавинами и бурями, придумывать новые узоры для снежинок, но он нашел время, чтобы прийти и вернуть мне мое ожерелье.

Хм…

И он только что стоял здесь.

И затем он просто исчез — то есть исчез полностью.

Хм…

Она оставила Горацио, бормочащим что-то глухо под раковиной, и приготовила чай мисс Тенете, которая снова села за свой станок. Потом она бесшумно вернулась к себе в комнату.

Дневник Тиффани был толщиной в три дюйма. Аннаграмма, еще одна ведьма на обучении и ее подруга (более или менее), говорила, что дневник должен называться Книга Теней и писать его надо на пергаменте магическими чернилами, что продаются в Магической Лавке Закзака Сильнорука по Приемлимым Ценам — по крайней мере для самого Закзака цены были вполне приемлимы.

Но Тиффани не могла себе этого позволить. Все, что у вас есть, — это ваши ведовские таланты, но вы не должны ими торговать. Мисс Тенета не возражала против продажи сыров, но все равно бумага была слишком дорога в этих краях и у странствующих коробейником не было особого выбора. Но у них обычно продавалось одна-две унции зеленого купороса, из которого получались неплохие чернила, если смешать его с давленными чернильными орешками или кожурой грецкого ореха.

Дневник Тиффани был толстым, как кирпич, потому что она вклеивала в него дополнительные страницы. Она рассчитала, что сможет пользоваться им еще года два, если будет писать мелко.

На кожаном переплете своего дневника Тиффани вывела раскаленной спицей «Фиглам глядеть запрещено!». Но это нисколько не помогало. Они считали такие надписи своего рода приглашением. Поэтому она стала записывать некоторые события секретным кодом. Чтение давалось фиглам Мелового Холма нелегко, так что им нипочем не удалось бы разобраться в коде.

Она внимательно огляделась по сторонам, так, на всякий случай, и отперла огромный висячий замок, который застегивал цепь, обернутую вокруг дневника. Тиффани перелистала страницы, обмакнула перо в чернила и написала: «Встреча с *»

Да, снежинка подходящий шифр для Зимового.

Она продолжала размышлять — он просто стоял.

И потом он убежал, потому что я закричала.

Что было хорошо.

Хм…

Но…

Лучше бы я не закричала.

Тиффани разжала ладонь. Отпечаток лошадки все еще виднелся, белый, как мел, но боль уже прошла.

Она поежилась, но тут же взяла себя в руки. И что такого? Она встретила духа зимы. Она ведьма. Такое иногда происходит с ведьмами. Он вежливо вернул ей ее собственность и ушел. Нет никакого повода для волнений.

Она написала: «Псм от Р»

Тиффани очень аккуратно вскрыла конверт, что было не трудно, так как слизняк был не таким уж и клейким. Она с успехом могла бы еще раз использовать этот конверт. Потом она сгробилась над письмом так, чтобы никто не смог прочитать его из-за плеча. В заключение Тиффани сказала:

— Мисс Тенета, пожалуйста, не могли бы вы освободить мои глаза? Они нужны мне в личное пользование.

После паузы снизу донеслось бормотание и глаза перестало щекотать.

Всегда… хорошо, когда приходит письмо от Роланда. Да, письма были в основном про овец и всякие местные дела, но иногда в письмо был вложен засушенный цветок — колокольчик или примула. Бабушке Болит это бы не понравилось, она всегда говорила, что если бы холмы хотели, чтобы люди собирали цветы, они выращивали бы их в большем количестве.

Письма всегда вызывали у нее тоску по дому.

Однажды мисс Тенета спросила ее:

— Этот молодой человек, что пишет тебе… Он твой аматёр?

Тиффани пришлось замять вопрос, пока ей не удалось посмотреть в словаре значение слова, а потом ей еще пришлось выждать, пока румянец не прошел.

Роланд был… Что касалось Роланда… Дело было в том… Он был там.

Да, когда она в первый раз встретила его, он был довольно беспомощным и глуповатым увальнем, но что вы хотите? Во-первых, он целый год был узником Королевы Эльфов, разжиревшим и ополоумевшим от сладостей и отчаяния. А во-вторых, его воспитывала пара чванливых тетушек, так как его отец — Барон — больше интересовался собаками и лошадьми.

Но он более-менее изменился с тех пор: стал более вдумчивым, менее грубым, более серьезным, менее глупым. У него также были очки — первая пара, когда-либо появившаяся на Мелу.