Оборотень - Колесова Наталья Валенидовна

Я пришла в себя, поняла, где я, что я, кто шепчет мне непонятные, но полные удовлетворения слова, что касается моего бедра… Мгно-венно почувствовав это, Фэрлин приподнялся на локте, навалившись на меня грудью. Прошептал с лукавой улыбкой:

— Не так уж это неприятно, не правда ли?

Я отвернулась — это все, что я могла поделать. Он медленно цело-вал меня в шею, терся всем телом о мое — безвольное, обмякшее. Сно-ва его затрудненное дыхание, снова этот шепот…

Этот шепот. Я слышала его утром, просыпаясь в своей кровати. Я слышала его, глядя на себя в зеркало, отражавшее следы ночи. Я слышала его, встречая взгляд лорда Фэрлина, видя и разделяя горя-щий в его глазах голод…

Эти ночи. Они сливались в одну, наполненную все более смелыми, все более изощренными ласками, нашим сливающимся дыханием, стонами, светом сообщницы-луны…

Я была как в чаду. Каждое утро с гневным упреком говорила себе, что веду себя бесстыдно, что его ласки должны внушать мне только отвращение, но… Я думала о них. Я ждала их. Я желала их. Более того — мне доставляло удовольствие касаться Фэрлина, ласкать самой, ви-деть, как мужское сильное тело дрожит и извивается от моих прикосно-вений; ощущать свою, пусть недолгую, власть над ним…

…Лунный свет гладил мою грудь и живот. Или это легкие пальцы скользили по мне? Я открыла сонные глаза, улыбнувшись склоненному надо мной лицу. Лорд Фэрлин замер, потом быстро поцеловал меня.

— Хочу, чтобы это было сейчас… — выдохнул мне в ухо.

Сначала я не поняла, потом мое тело замерло в безмолвном про-тестующем страхе.

— Не буду торопиться, — сказал он ласково. — Я не причиню тебе вреда.

Встал с кровати, отдергивая полог, так что я вся была открыта лунному свету. Казалось, он колеблется. Неожиданно отошел и вновь вернулся. В руках его что-то блестело. Наклонился, приподымая мою голову — прохладная цепочка скользнула по шее, и гладкий матово-белый камешек лег между грудей. Я дотронулась до него.

— Что это?

— Потом, — он накрыл мою руку вместе с камнем. — Сейчас не спра-шивай. Потом. Все потом.

Он действительно не торопился. Он был нежен, как никогда, на-стойчив, как никогда, страстен и искусен. Он добился того, что я изви-валась от наслаждения, и луна расплывалась и дрожала в моих глазах. Касание его твердой мужской плоти к моему лону стало уже привыч-ным и даже приятным. Но в этот раз я ожидала большего и застыла, мгновенно приходя в себя. Он сидел, положив мои бедра на свои твер-дые согнутые колени, и следил за мной из-под тяжелых век. Его тело блестело от пота. Ладони скользили по моему животу, бедрам, между раздвинутых ног…

— Не надо, — сказал он тихо. — Не бойся. Луна — мой закон. Лунный камень — мой свидетель. Ты — моя беда и мое богатство. Будь со мной. Будь со мной. Будь…

Он сделал первое движение, входя в меня. Глубже. Еще глубже. Я закусила губы, цепляясь за его колени. Он помедлил и снова начал двигаться — ритмично, настойчиво. Неумолимо. Толчки становились быстрее, жестче, неудержимее… Его ногти впились в мои бедра, я ус-лышала нарастающее, тяжелеющее дыхание, длинный хриплый стон, больше похожий на рычание… Тяжелое тело накрыло меня, Фэрлин прикусил кожу на моей шее, и я снова услышала перелив хриплого ры-чания в его гортани. С внезапным страхом вцепилась в его плечи, поч-ти отдирая его от себя, заставляя поднять голову, взглянуть на меня. Увидела застывшее лицо, оскаленные зубы, зажмуренные глаза… Сквозь белые острые зубы рвался наружу тихий жуткий звук… Я встряхнула его, вцепляясь в его волосы:

— Открой глаза… Фэрлин! Открой глаза! Взгляни на меня! Смотри на меня! Смотри на меня…

Все более размашистые, быстрые толчки. Медленно размыкаю-щиеся глаза — затуманенные, чужие, жаждущие… Зубы, готовые впи-ваться, рвать, кромсать…

— Фэрлин! Фэрлин! Фэрлин! Смотри на меня! — умоляла я его, изви-ваясь под его телом. — Смотри, смотри на меня!

Он смотрел, словно просыпаясь — возвращаясь. Нестерпимая пус-тота его взгляда медленно таяла, отступала звериная зелень. Глаза блеснули, узнавая меня, губы накрыли мой рот — но уже в нежном, дол-гом поцелуе…

Он содрогнулся — раз, другой, третий… застыл и обмяк, прильнув ко мне. Пот покрывал его кожу, мокрые волосы лежали на моей груди. По-следняя затихающая судорога прошла по всему его телу. Мне было неудобно, я шевельнулась, и он медленно освободил меня. Лег рядом. Тяжелая рука лежала на моей груди, твердое колено — на моем бедре. Наши дыхания медленно выравнивались, сердца успокаивались. Ста-ло зябко, я вздрогнула. Фэрлин медленно шевельнулся, подвигая меня с влажных простынь к себе, подтыкая мне под спину покрывало. Сон-ные губы коснулись моей щеки.