Следы сатаны - Сандему Маргит

— Милая мама, нам не привыкать путешествовать таким образом, — прервала Виллему.

— Мне это хорошо известно, — горько улыбнулась Габриэлла. — Вы будете бороться против существа, о силе которого мы ничего не знаем. Но слухи о нем ходят ужасные. У вас не будет времени заботиться о быте. Все силы уйдут на выполнение той задачи, для которой вы предназначены.

— Все верно, — подтвердил Никлас.

— А потому мы решили, что вам необходим человек, кто будет заботиться о вас. Готовить еду, раскладывать багаж, следить за лошадьми, одеждой, за всем.

— Нет, мы не возьмем с собой никого из слуг, — возразил Доминик. — Мы не можем отвечать еще за одну человеческую жизнь. И уж ни в коем случае ни за одну из ваших. Мы не сможем вас защитить.

— Речь не о нас, — продолжил Калеб. — Мы обсудили этот вопрос между собой. Да и не годится Виллему путешествовать без сопровождения. Да, мы знаем, что тебе приходилось ездить так и раньше. Но так нельзя! Вместе с Домиником это одно, но ведь с вами будет еще и Никлас. И мы уже решили, кого пошлем вместе с вами.

Все трое переглянулись.

— Это ты нагадал, что нас будет четверо, — пробормотал Никлас, обернувшись к Доминику. — Что ж, делать нечего.

— И кого же вы выбрали? — поинтересовался Никлас.

— Единственно возможного, — отвечал Андреас. — Элису.

— Но ведь она совсем еще молода. Что, в Линде-аллее в ней больше не нуждаются? — не согласился Доминик.

— Чем-то и мы должны пожертвовать. Мы уже говорили с Элисой. Она так и рвется с вами.

Доминик прикрыл глаза.

— Боже милостивый, — только и прошептал он.

— Выбор не так уж и плох, — отметил Никлас. — Вряд ли есть на свете более упрямый человек, чем Элиса. Она сильная, жизнерадостная. Но мы обещаем, что она будет находиться всегда вдали от чудовища, что она не пострадает.

— Это и наше условие, — сказал Андреас. — Верните ее нам в целости и сохранности, она очень нужна нам здесь. Все здесь ее просто обожают!

Все было решено. Еще не рассвело, когда небольшая группа из четырех человек отправилась на север. Оставшиеся дома прятались за шторы и вытирали слезы.

Так они начали то дело, для которого были предназначены. Так началась охота за одним из потомков Людей Льда!

5

Впоследствии Виллему так и не могла сказать, что в этой поездке было реальностью, а что только показалось. Позднее она утверждала, что многого из того, что рассказывали другие, она не помнит!

Холмы вокруг поселка скрывались в утренней дымке. Все вокруг было еще зелено, но цветы потихоньку отцветали. Приближалась осень. Был конец августа. Если поездка не затянется, то еще некоторое время будет тепло.

Они остановились на небольшой лесной поляне недалеко от одного из холмов и обернулись. Они отъехали довольно далеко от дома, и Гростенсхольм почти исчез в утренней дымке. Элистранд давно пропал из виду. Ясно видно было только шпиль церкви.

«Мы предназначены для того, чтобы совершить это, — подумал каждый. А что потом? Неужели это последнее „прости“ отчему дому? Неужто мы никогда больше не увидим наших близких?»

Виллему и Доминик вспоминали своего сына, Тенгеля III, что был сейчас далеко, в Швеции. У него был сильный характер. Он сумеет прожить без родителей.

Они так скучали по нему! Если б только увидеть его еще раз…

Никлас думал об Ирмелин и сыне Альве. Он так привык, что они всегда рядом. Теперь все изменилось. Он на пути к неведомому. Как же не хотелось ему расставаться с ними.

Никто не знал, чем окончится их поездка. Разве что Доминик намекал на что-то. Говорил о смерти… В воздухе пахло смертью, говорил он.

Три замкнутых человека, не смевших додумать до конца свои мысли.

А далеко впереди их ждал четвертый всадник. Ждал и не понимал, чего медлят остальные.

Речь, конечно же, идет о маленькой Элисе. Она была полна энтузиазма. Ей нравилось все — поездка через глухие леса, переход через реку Драмсэльва южнее Хеггенской церкви. Все было словно в сказке.

Виллему поджидала девушку.

— Элиса, ты когда-нибудь уезжала из дома надолго?

— Никогда. Знаете, фру Виллему, я ведь начала работать на Линде-аллее после того, как заболела моя обожаемая фру Эли. А после ее смерти мне приходилось делать все больше и больше. А теперь на мне лежит ответственность за все хозяйство. И это несмотря на то, что мне всего двадцать один год.