Кроусмарш - Калбазов Константин

– Господин десятник, он…

– Я слышал, что он сказал. Остынь.

– Слушайся совета старших, Яков, – вновь ухмыльнувшись, продолжал злить его Одли.

– Итен. – Джеф по-прежнему говорил, сохраняя спокойствие и не повышая голоса. – Я видел, как сэр Андрэ снес черепушку сэру Ричарду. Должен признать, что тут ему преизрядно повезло, или Господь не попустил, это уж как кому. Но я видел и то, как он разделался с Ури Двуруким. Потом я, как и сотни жителей Йорка, видел, как он бился с сэром Аткинсом. Затем я наблюдал, как он сражался с орками в степи, – и по сей день в пограничье ходят о нем легенды. Он всегда с уважением относился к ветеранам, как он говорит: ветераны достойны уважения уже только за то, что они остались живы, а значит, они хорошие воины. Ты вел себя как дурак, но он проявил к тебе уважение и не стал наказывать, хотя мог призвать к ответу. Он мог воспользоваться правами коменданта, он мог вызвать тебя на поединок, и я не поставил бы на тебя, хотя и знаю, чего ты стоишь. Но он проявил к тебе уважение, а ты продолжаешь вести себя как дурак. – Джеф хорошо знал Итена, он знал его еще восторженным юнцом, впервые перешагнувшим двор Йоркского замка, мало того – он был дружен с ним, как и с Робином. Эта троица прошла через многое, и их дружба была сцементирована временем и тяготами воинских походов. Правда, каждый раз ему и Робину приходилось остужать горячий нрав друга. Вот и сейчас Джеф решил остудить Итена. – Сэр Андрэ не должен тебе ничего доказывать. Ни тебе, ни кому-то другому.

– Он не из благородных.

– Ну и что? Я видел многих благородных, которые не достойны ни своего благородного рождения, ни рыцарского звания. Запомни ты и все остальные. Вы можете ненавидеть сэра Андрэ, вы можете его презирать и считать недостойным рыцарской цепи, но только молча. Каждый его приказ вы будете выполнять не прекословя.

– Ты нам не начальник. – Итен бросил это с нескрываемым раздражением. Он уважал Джефа, но его злило то, что тот предпочел какого-то выскочку старому другу.

– Нет. Вам – нет, – с ледяным спокойствием продолжил Джеф. – Но я убью любого, кто решит, что сэр Андрэ ему не начальник.

Одли был дерзок, несдержан, иной раз неуправляем, но дураком не был никогда. Спокойный тон и ровный голос Джефа его не обманули, впрочем, как не обманули и никого другого в казарме: десятник выполнил бы свою угрозу не задумываясь. Чего же стоит Джеф Длинный Лук, знали все присутствующие здесь. Но главное, что остановило Итена, – это страх потерять друга: они не раз и не два спорили, иной раз это бывало и при посторонних, но вскоре все возвращалось на круги своя, – и что-то говорило Одли о том, что эта его выходка могла стоить старой дружбы. Терять друга из-за какого-то выскочки? Да ни за что. Он понял, что зарвался, и решил дать заднюю, – что о нем подумают остальные, ему было плевать. Впрочем, что они могли подумать? Друзья на то и друзья, чтобы самим разобраться в своих отношениях.

– Как скажешь, Джеф, – добродушно улыбнувшись, сдал назад Одли, примирительно выставив вперед руки.

– Все нагоняешь страху на всех вокруг, Джеф? – Бодрый голос, прозвучавший от двери, принадлежал старшему десятнику.

Их взгляды встретились. Несмотря на бодрый и даже где-то добродушный тон Робина, взгляд его был серьезным и жестким. Не стоило быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он не даст своих людей в обиду. Усугублять возникший конфликт в планы Джефа никак не входило.

– Да вот, Робин, вышел небольшой спор.

– Небольшой – это хорошо. Разместились?

– Да.

– Сэр Андрэ выделил бочонок вина, чтобы отметить знакомство. – Это заявление было воспринято всеми воодушевленным гомоном. – Но-но, не расслабляться. Бочонок тоже небольшой. Только по две кружки на брата. Бражничать будем в Йорке.

– Да хоть по одной – все не на сухую, – бодро подхватил первый ветеран.

– Ну, значит, ты получишь одну.

– Это почему же?

– Ты же сам сказал, что будешь рад и одной.

– Буду, – не стал отрицать ветеран, – но и от второй не откажусь.

Грохнувшие дружным хохотом воины дали понять, что напряженный момент миновал. А появление Брука с бочонком было встречено всеобщим восхищенным ревом, хотя тот и впрямь оказался маленьким.

– Итен, остынь.

Друзья втроем вышли во двор, оставив остальных вести беседу за чаркой вина. Сейчас старожилы Кроусмарша наседали на новичков, слушая их рассказы о границе со степью, и во дворе никого не было. Впрочем, здесь не принято было бродить по ночам.