Первое правило волшебника - Гудкайнд Терри

Кэлен ошарашенно воззрилась на Искателя.

— Я же коснулась тебя своей властью! Ты не можешь мне ни в чем отказать.

Ричард подсел поближе к Исповеднице и деловито развязал болтавшийся у нее вокруг шеи кляп.

— Значит, так. Ты велела мне поцеловать тебя, — он смочил тряпку в воде, — а я сказал, что не стану этого делать, поскольку твой боевой раскрас наводит на меня ужас. — Ричард осторожно протер лицо Кэлен. — По-моему, единственное верное решение — смыть эти штуковины.

Кэлен не сопротивлялась. Закончив свой труд, Ричард отшвырнул кляп.

Он заглянул в широко распахнутые зеленые глаза, встал перед Исповедницей на колени и нежно привлек ее к себе.

— Ричард, я обратила против тебя магическую силу. Я чувствовала это. Я слышала это. Я видела это. А ты остался прежним. Так не бывает! Объясни мне, почему магия не поработила тебя?

— Потому, что я был защищен.

— Защищен? Чем?

— Любовью. Я понял, что люблю тебя больше жизни. Что готов принять все, даже жалкую участь раба, только бы никогда с тобой не расставаться. Я хотел одного — посвятить тебе свою жизнь, и во имя любви готов был пожертвовать всем. И вот, осознав, как сильно я люблю тебя, как жажду, несмотря ни на что, принадлежать тебе, я понял: магия против меня бессильна. Что может изменить какое-то прикосновение, если я и без того предан тебе? Меня коснулась твоя любовь, в ней я обрел защиту. Я верил всем сердцем: ты чувствуешь то же самое. У меня не было страха. Усомнись я хотя бы на мгновение, магия тут же отыскала бы трещину и завладела мной. Но я забыл, что такое страх. Я люблю тебя! И любовь моя цельна и безупречна. Она защитила меня от магии.

Кэлен одарила его своей особой улыбкой.

— Правда? Совсем никаких сомнений?

Ричард улыбнулся в ответ.

— Ну, если совсем честно, то, увидевши тебя в боевом раскрасе, я порядком струсил. Я не знал, что могут означать эти жуткие молнии, а потому схватился за меч. Убивать я тебя, разумеется, не хотел. Мне просто надо было выиграть время, чтобы подумать. Но я понял, что это неважно. Ты — прежняя Кэлен, и я люблю тебя, как и раньше. Остальное не имеет значения. Больше всего на свете я хотел, чтобы ты коснулась меня. Ведь тогда бы я смог доказать тебе мою безмерную преданность и любовь. Ну а потом мне пришлось устроить спектакль с рыданиями и заламыванием рук. Извини, но иначе бы нам не удалось остановить Рала.

— Этот «боевой раскрас» означает, что я тоже пожертвовала всем ради тебя, — прошептала Кэлен, обнимая Искателя.

Они стояли на коленях, тесно прижавшись друг к другу, и Ричард целовал ее наяву так, как уже делал это тысячи раз в своих снах и грезах.

Ричард целовал возлюбленную до тех пор, пока у него не закружилась голова, а потом целовал еще и еще, не обращая никакого внимания на изумленные взгляды случайных прохожих.

В объятиях Кэлен Ричард потерял всякое представление о времени.

Наконец, вспомнив о старом Волшебнике, он встал с каменных плит и помог подняться Кэлен. Ричард нежно обнял девушку за талию, та склонила голову ему на плечо, и они побрели в Сад Жизни. Они остановились перед резными дверьми, поцеловались еще раз и вошли в сад.

Зедд стоял перед алтарем, задумчиво поглаживая подбородок. Кэлен упала перед Волшебником на колени и прижалась щекой к его руке.

— Зедд, он любит меня! Он сумел победить магию! Зедд, он отыскал способ!

— Долго же он провозился с этой задачкой, — проворчал старик.

Кэлен поднялась с земли.

— Ты что, знал, как это сделать?

Ее вопрос возмутил Зедда.

— Конечно, знал. Я — Волшебник первого ранга.

— И ты ничего не сказал нам?

Зедд улыбнулся.

— Скажи я вам хоть слово, и фокус бы не получился. В любом знании всегда скрыто зерно сомнения. А где сомнение — там неудача. Чтобы спастись от магии Исповедницы, необходимо полностью отказаться от своей воли. Поставить на карту все. Ричард должен был пойти на это сам — добровольно, бескорыстно и безоглядно, иначе бы у него ничего не получилось.

— Похоже, тебе известно многое. — Кэлен озадаченно нахмурилась. — Но мне еще ни разу не доводилось слышать историй, подобных нашей. Скажи, такое уже бывало?

Зедд потер подбородок и устремил взор куда-то вдаль.

— Ну, насколько мне известно, до вас такое произошло лишь однажды. — Он сурово посмотрел на влюбленных. — Но вы должны пообещать, что никому ничего не расскажете. Очень больно и тяжело молчать, когда на твоих глазах страдают люди. Я сам долго выступал в этой роли, не имея возможности помочь вам. Запомните самое главное: если хоть один человек услышит от вас, как все было на самом деле, тайна перестанет быть тайной. И тогда у тех, кто еще не родился, не останется ни единого шанса. Ни единого! Такова насмешка магии: тот, кто не готов принять поражение, никогда не достигнет успеха. Отныне на ваши плечи ложится тяжкий груз. Вы не сможете помочь советом никому из ныне живущих. Но своим молчанием вы сохраните надежду для будущего.

— Обещаю, — тихо сказала Кэлен.

— Обещаю, — повторил Ричард. — Да, Зедд, а что у нас с Даркеном Ралом? Все кончено? Он уже мертв?

Зедд как-то странно взглянул на Искателя.

— Даркен Рал мертв, — ответил Волшебник и крепко сжал костлявыми пальцами плечо своего воспитанника. — Ты все сделал правильно, Ричард. Никогда не видел такого представления. Я чуть с ума не сошел от ужаса.

Ричард не смог сдержать самодовольной улыбки.

— Ничего особенного. Так, маленький трюк.

Взлохмаченная седая шевелюра придавала Волшебнику диковатый вид.

— Больше, чем трюк, мой мальчик. И куда больше, чем маленький.

Послышались шаги. Обернувшись, Искатель увидел Чейза, который тащил за шиворот упиравшегося Майкла. Судя по обтрепанному костюму Первого Советника, можно было предположить, что ему досталось, и досталось основательно. Чейз подтолкнул пленника вперед и заставил встать перед Ричардом.

Увидев брата, Ричард нахмурился. Майкл вскинул голову и с вызовом посмотрел на Искателя.

— Не стоит так обращаться со мной, братишка. — Тон его, как всегда, был снисходительным. — Ты сам не знаешь, во что ввязался. Это дело государственной важности. Пытаясь объединить все страны, я выступал за мир и работал на благо нашего народа. Ты же навлек на соотечественников новые страдания, от которых они были бы избавлены под мудрым владычеством Даркена Рала. Ты глупец, братишка.

Ричард вспомнил все испытания, выпавшие на его долю. Подумал о том, что пришлось вынести Зедду, Чейзу и Кэлен. Перед его мысленным взором прошла череда знакомых лиц. Он никогда не увидит их въяве — все эти люди погибли от руки Даркена Рала и его приспешников. А сколько их было на самом деле? Тех, кто так и не дожил до победы? Он думал о страданиях, жестокости, зверствах. Обо всех тиранах, процветавших под властью Рала. О тех, кого ему пришлось убить в этом беспощадном сражении. Ричард почувствовал боль и горечь, вспомнив все, что он вынужден был совершить.