Психолавка - Бестер Альфред

ЛИЛИПУТСКИЙ ЛОНДОН

МАДАМ ТУССЕН

мадам Туссен и ее Лондон лилипутов

Вывеска красовалась на двери, выкрашенной золотой краской, и в центре этой двери была нарисована еще одна дверь, поменьше, а на ней — еще одна и т.д. Стены вокруг были покрыты толстым слоем белой штукатурки. На двери висел замок.

Мы разочарованно посмотрели друг на друга и засмеялись. Потом подошли к дверям камеры хранения и задали одетой в военную форму женщине несколько вопросов.

«Уй, точно! — залопотала она. — Туточки все заперто с тех пор, как лектричество отключили да так и не включили больше, хотя генератор-то вроде как снова заработал… Мадам Туе? Чтой-то давно ее не видать. Небось, как всегда, топит свое горюшко в „Пим-Пинт-энд-Пайни-Эппл“. Да вы и сами можете туда заглянуть. Это туточки, за углом. Небось не заблудитесь!»

И мы заглянули за все углы — улиц Бельгрейв, Эклстон и Элизабет, — пока не обнаружили гостиницу «Пимлико Пинт энд Пайнэппл» по адресу: Семли-плейс, 1, Вестминстер. Вот так. Нет, я не жалуюсь. Даже хорошо: ведь если бы мы не потратили на поиски этого заведения столько времени, то оно наверняка оказалось бы еще закрыто. Ох уж эти идиотские законы англичан насчет торговли спиртными напитками! Зато теперь в пивном зале гостиницы царило оживление, и нам тут же указали мадам Туссен — она сидела одна у дальней стены и топила свое горюшко в большой кружке некрепкого горького пива.

Больше всего она была похожа на двухсотфунтовую леди Макбет, одетую во что-то черное и чудовищно размалеванную. Возле пивной кружки на столике лежали аккуратно сложенные в столбики шиллинги и шестипенсовики. Когда мы сели напротив, я незаметно сунул фунтовую купюру между этими столбиками.

«Зачем кинжалы здесь? Их место там» («Макбет», акт II. Перевод Ю.Корнеева.), — ненатурально воскликнула она хорошо поставленным голосом актрисы-неудачницы. Ну еще бы! таких я узнаю сразу! — А вы кто такие?»

Я решил подыграть ей: «Мы ваши коллеги, мадам. Моя фамилия Нуайе, я продюсер из США. А это моя помощница Глория. Мы слышали о вашем замечательном шоу и специально приехали, чтобы его посмотреть».

«Увы, все закрыто! Закрыто, дорогой мой продюсер!»

«Потому что электричества нет?» — спросил я.

«Да нет, не поэтому. Электричество-то снова включили. Давно уж все починено… Вы разве сами не видите?»

«Значит, вы теперь сможете восстановить и свое замечательное шоу лилипутов?»

«Разумеется. Могла бы… Но нет! Никогда!»

Я просунул между столбиками монет еще одну фунтовую купюру. Мамаша Туссен заглотнула еще добрую порцию горького пива и тупо посмотрела на меня.

«Почему же нет, дорогая мадам?»

Она наклонилась вперед, навалившись гигантской грудью на столик, и тихим голосом, каким актеры подают «реплики в сторону» в пьесах из времен Реставрации, молвила: «Никогда не допускайте, чтобы Враг, имени которого мы называть не будем, подслушал ваши речи… Но когда то проклятое орудие нанесло удар по электростанции, полностью выведя ее из строя, осталась еще одна, последняя… — Мадам Туссен глотнула еще пивка. — Последняя, но, заметьте, очень мощная вспышка энергии, тысячи и тысячи вольт, лебединая песнь умирающей электростанции Вокс-холла… Она-то и прострелила мое шоу насквозь! Сколько-то минут все двигалось и крутилось с безумной скоростью, а потом стало останавливаться, замирать, и вот наступила пора петь песню смерти… Теперь все стоит и никогда уж не оживет вновь!»

Я сочувственно поцокал языком: «Какая жалость! Проклятые любители тушеной капусты непременно за это ответят!»

«Я же просила вас имени Врага вслух не произносить!»

Я подсунул ей еще одну купюру и сказал: «Не будет ли с нашей стороны слишком большим нахальством, мадам, попросить вас показать нам ваше шоу? Живо оно или мертво, но мы чувствуем, что могли бы многому у вас научиться

— в общетеатральном, так сказать, смысле. Кто знает? А вдруг в Америке под вашим руководством это шоу сможет возродиться снова? Как вы на это смотрите?»

Она смела деньги со столика в расшитую бисером сумочку, быстро допила пиво и решительно встала: «Идемте».

Мы двинулись за ней следом. Я успел внимательно посмотреть на свою возлюбленную — интересно, читает ли она мои мысли? А думал я о том, что последний всплеск энергии умирающей электростанции каким-то образом, видимо, наделил миниатюрные существа некоей псевдожизнью, превратив их в подобие роботов. Я уже видел перед собой крошечные автомобильчики, автобусы и поезда, которые движутся по привычным маршрутам, тогда как крошечный народец лилипутов-автоматов заперт в клетки и один из его представителей передает на волю сигналы SOS…