День револьвера - Уланов Андрей

На мой взгляд, помещение испытывало сильнейшую светонехватку даже при распахнутых настежь дверях — окна здесь, как и подобает сараю, отсутствовали. Но вступать по этому поводу в долгий спор как-то не тянуло. Кто их знает, эти конские принадлежности — вдруг в ответ на очередную фразу прилетит порция картечи?

Я закрыл дверь и, повернувшись, осведомился у темноты:

— Скажите, могу я здесь найти мистера Нарви Эйхайма?

— Это зависит от того, что ты ищешь, амиго!

Повертев эту фразу в голове почти минуту, я в итоге решил, что никакого глубинного смысла в ней быть не должно — просто у кого-то нелады с английским.

— Я ищу мистера Нарви Эйхайма!

— И что с того, амиго?

Раздавшийся следом звук в принципе мог быть извлечен множеством различных способов. Однако я предпочел — на всякий случай! — опознать его как щелчок взводимых курков двустволки. Ну и щелкнул в ответ.

— Ух ты?! — удивленно вздохнули хомуты. — Амиго, а у тебя, часом, не «Громовой Кот»?

— Допустим. И что с того, амиго?

Хомуты замолкли, видимо, что-то соображая. Я занялся тем же — прикинул местонахождение собеседника с точностью до фута плюс-минус пара ярдов, а также разглядел справа очень симпатичную бочку, за которой сын мамы Ханко мог бы укрыться, даже не особенно сгибаясь.

Затем непроглядный мрак впереди нарушился чем-то бледно-синеватым, вроде болотных огоньков. Не бог весть какое освещение, но по крайней мере теперь был виден проход между полками.

— Серьезная пушка, значит, серьезный клиент. Проходи, амиго, мистер Нарви сейчас поднимется.

Кое-как мне удалось протиснуться между товарными баррикадами, не вызвав при этом обвал мануфактуры на пару сотен. За рядами стеллажей обнаружился широкий и низкий прилавок, судя по бесчисленным зарубкам, уже успевший поработать у Союза Племен мишенью для томагавков.

За прилавком же — вернее, частично за, частично на прилавке — сидел мексиканский гном. Именно так — вместо традиционной бороды данный коротышка с гордостью выпячивал подбородок с козлиным или даже скорее козликовым огрызком. Рядом, прислоненное к стене, стояло черное с золотым сомбреро, по высоте дюймов на пять превосходившее своего владельца.

— До сих пор в нашей округе «максим» был только у одного гоблина, — доверительно сообщил мне гном. — Трофей от агентства Пинкертона… вместе с парой сотен долларов из сейфа банковского дилижанса.

— Он и сейчас единственный в вашей округе.

— А-а, так вы и есть тот ганфайтер, что в одиночку грохнул банду Кривоклыка?! Надо же, а по виду сущий… то есть по виду-то и не скажешь.

— Лучше быть, чем казаться, верно, амиго?

— Слова, достойные гнома, мистер, ей-ей! — Гном разглядывал меня с откровенным восторгом. — А что у вас за дело к мистеру Нарви?

— Да так, ничего важного, — сказал я. — Хочу спросить кое-что про пропавших гномов-переселенцев.

Пока я плутал в полочно-товарном лабиринте, гном успел опустить курки своей двустволки — это-то его сейчас и спасло, потому как останься они на взводе, упущенный на пол ствол непременно бы отсалютовал своему хозяину залпом в упор.

— А-а ч-что ж-же в-вы…

— Этот вопрос буду задавать я!

Обычно такие голоса называют скрипучими, но по мне, ничего скрипучего в нем не было. Скорее — неприятно резкий. Знавал я одного такого говоруна — человечишка был под стать голосу и своим, не сильно высокого пошиба, шуткам. Кончил он в итоге закономерно — не по делу повысил тон, потом сгоряча выхватил нож, ну а его противник в ответ выхватил револьвер.

Глава местного филиала «Юго-Западной» появился словно из-под земли. Конечно, применительно к гному эта фраза звучит дурацки, но по-другому и не скажешь: коротышка возник точно посреди пустого и вполне себе освещенного участка пола рядом с прилавком. Именно возник, а не вышел, выпрыгнул или свалился прямиком с луны.

— Прошу прощения, мистер Эйхайм, — поспешно забормотал продавец, — я просто подумал…

— Думаю, — перебил его Нарви, — здесь я и только я!

— Разумеется, сэр, я только…

Небрежно-короткий взмах руки заставил моего нового амиго заткнуться и резво нырнуть под прилавок. Судя по сдавленному вскрику и лязгу, под прилавком было что-то железное… а судя по быстро стихнувшему в отдалении перестуку, это «что-то» состояло в родстве с железной дорогой.

Мистер Нарви Эйхайм неторопливо прошествовал за прилавок, уселся на освободившийся стул и принялся разглядывать меня. В ответ я занялся тем же — с поправкой на бочонок в роли стула. Не знаю, как гному, а мне было на что поглядеть — Нарви Эйхайм явно не относился к обычным подгорным карликам. Взять хотя бы одежду… тонкая белая рубашка с вычурными манжетами, кружевной э-э… галстук, заколотый брошью с голубым камнем. Приплюсуйте, что коротышка был не по-гномски худощав и чисто выбрит, и вы получите картину, чрезвычайно плохо упихивающуюся в привычный образ гнома.