Гарри Поттер и Враг Сокола - Collinerouge Danielle

— Да, почти, осталось только дописать конспект по заклинаниям, — ответил Гарри.

— Хорошо, тогда ты доделывай, что нужно, а я начну писать статью для «ДАрмейского листка», — Гермиона достала копировальное перо и проверила запасы чернил.

Гарри удобно устроился в кресле. Некоторое время в комнате было слышно только потрескивание огня в камине и поскрипывание пера Гермионы.

— Немедленно открой дверь! — донесся до них приглушенный крик Амбридж.

— Без пароля не могу, многоуважаемая госпожа! — ответил сэр Кэдоган.

Гарри вскочил. Гермиона испуганно посмотрела на дверь.

— Я директор школы! Я приказываю! — Амбридж повысила голос.

— Она выследила нас! — воскликнул Гарри.

— О нет! — Гермиона схватила пергаменты и растерянно оглянулась.

— Все равно вы должны сказать пароль, а ты, желторотик, к барьеру! Защищайся!

— Драко, нужно дернуть его за нос!

— Она сейчас откроет дверь! Добби! — Гарри схватил перо и свитки.

— Да сэр! — эльф с хлопком появился перед своим хозяином.

— Вот, возьми и спрячь где-нибудь у себя на кухне, — Гарри быстро сунул в лапки эльфа записи Гермионы.

Дверь с громким скрипом открылась и на пороге появились Амбридж, Люси и староста школы в сопровождении своей охраны. Гермиона инстинктивно прижалась к Гарри. Члены инквизиторского отряда торжествующе заухмылялись.

— Ну наконец-то я нашла ваше любовное гнездышко, — пропела Амбридж. Последний раз такой счастливой Гарри ее видел на пятом курсе, когда был пойман убегающим из Комнаты по желанию.

Директриса шагнула на ковер, и в следующую секунду он исчез. Исчезла и широкая кровать, и кресло, и маленький столик, и огонь в камине, и зажженные свечи. Теплая уютная комната превратилась в старый пыльный класс, заставленный поломанными партами. Вместе с обстановкой исчезло что-то еще, теплое, невидимое, но ясно ощутимое, дававшее чувство защищенности и успокоения. Растаяло что-то настолько приятное и одновременно привычное, что Гарри стало больно, словно кто-то ударил его в грудь. Он не слышал, что говорила Амбридж, только видел ее выпученные глаза и растянутый в торжествующей улыбке рот и чувствовал внутри пустоту, которую начала заполнять горечь и тоска. Он перевел взгляд на лицо Гермионы, которая прижала руку к груди и потерянно смотрела на него. Глаза девушки наполнились слезами. Защипало в носу, и Гарри закусил губу.

* * *

Он сам не ожидал, что так тяжело переживет потерю уютного семейного уголка. Ворочаясь в своей кровати в гриффиндорской спальне в тщетной попытке уснуть, Гарри размышлял о том, где он и Гермиона ошиблись, позволив Амбридж или кому-то из членов Инквизиторского отряда узнать об их комнате. И он, Гарри, и особенно Гермиона всегда очень осторожно и незаметно подходили к портрету сэра Кэдогана. Гермиона научилась использовать дезиллюминационное заклинание и отвлекающие чары, чтобы кто-нибудь из прытких младшекурсников не заметил их. Гарри часто прятался под мантией-невидимкой или чарами «не обращайте на меня внимания», как шутливо называла их Тонкс, научившая его этой аврорской хитрости еще летом. Но все же в душе Гарри признавал, что не всегда был осторожен, особенно когда возвращался в свою комнату усталым или расстроенным. Но все обходилось. И в последнее время, Гарри это помнил точно, он приходил в комнату под мантией-невидимкой, зная наверняка, что за ним никто не следил. Почему же тогда Амбридж нашла их с Гермионой семейный уголок? Где они ошиблись? Как больно и обидно! Гермиона говорила, что на их комнату были наложены Чары Уюта — сложное и хрупкое заклинание, усиливающееся в любви, нежности и взаимопонимании, исчезающее от ссор, равнодушия и грубого вмешательства. У них получились хорошие Чары. Гарри это знал, потому что только в комнате за сэром Кэдоганом полностью не держал блок и чувствовал себя хорошо. Теперь он лишен этого. Уснуть Гарри удалось только под утро.

* * *

— Джеймс, ты что делаешь? — Лили шутливо отталкивала Джеймса, который пытался поцеловать ее.

— Лили, я же по глазам вижу, что ты выучила трансфигурацию, иди ко мне, — он ловко навалился на девушку, прижав ее к потертой обивке дивана.

— Джеймс, ну не здесь же, — Лили изо всех сил попыталась сказать это строго, но улыбка выдавала ее игривое настроение.

— Здесь сейчас никого нет, — Джеймс прижался губами к ее щеке, коснулся шеи, а затем и рта.