Городская Ромашка - Кай Ольга

- Дельфина!

Но ответа не было.

Она была уже недалеко от Музейной, когда, заглянув в проем между домами, увидела там каких-то людей. Сумерки еще только-только легли на город, и тень не стала такой непроглядной, какой бывала ближе к ночи, поэтому фигуры в темной одежде вырисовывались довольно отчетливо. Ромашке было страшно, очень страшно, но тут ее слуха достиг приглушенный вскрик, и Ромашка узнала голос Дельфины. Отбросив разом и страх и сомнения, девушка истошно завопила и бросилась в проулок.

Наверное, ее вопль вызвал секундное замешательство среди тех, кто скрывался в тени. Ромашка успела ударить кого-то, но ощутимого урона бандитам ее стремительная атака не нанесла. И все-таки она дралась, отчаянно дралась, лупя всех, кто оказывался рядом, руками и ногами, пытаясь даже укусить. Когда ее швырнули на асфальт, Ромашка вскочила и ринулась в бой. Она почти не чувствовала ударов, не ощущала жжения исцарапанной шершавым асфальтом кожи, потому что где-то совсем рядом пыталась кричать и вырываться Дельфина.

Словно маленький хищный зверек, Ромашка раз за разом бросалась на бандитов, почти не переставая кричать. Где-то в подсознании билась надежда на то, что кто-нибудь не только услышит ее крики, а еще и попытается помочь, или что полиция, привлеченная шумом, приедет вовремя. Наконец, бандитам стало понятно, что просто так от надоедливой девчонки не отделаться, и Ромашку, брыкающуюся и извивающуюся всем телом, подхватили под мышки. Ноги девушки оторвались от земли, и в этот миг Ромашке показалось, что она увидела лицо Дельфины, но тут же вместо подруги перед нею оказались рослые головорезы, и девушка поняла, что пропала. Что они обе - и она, и Дельфина, - останутся сегодня ночью лежать в темном проулке, глядя стекленеющими глазами в ночное беззвездное небо. Что на следующий день к уголовной статистике прибавятся еще две единички. Поняла и закричала еще громче, черпая силы из той самой последней надежды, что, как водится, умирает только вместе с человеком.

Из-за собственного крика она не услышала приближающийся топот ног, а поняла, что ситуация изменилась, только тогда, когда ее вдруг отпустили, и Ромашка упала на асфальт. Ей показалось, что громоздкие фигуры головорезов сами собой разлетелись в разные стороны, и девушка в глубине души точно знала, кто пришел ей на помощь, но сейчас она не думала ни об этом, ни о том, почему еще четыре человека, появившиеся в проулке вслед за Мирославом, не нападают на него. Ромашка смотрела вперед. Прямо перед ней, возле кучи картонных ящиков, которые жители дома разбросали у мусорного бака, лежала Дельфина: тоненькая, длинноногая, в изящных босоножках на высоком каблуке и нарядном летнем платье. Платье девушки было разорвано на груди, и по светлой ткани расползалось зловещее темное пятно.

- Дельфина!

Крик Ромашки прозвучал в полнейшей тишине. Она бросилась к подруге, заглянула ей в лицо и с ужасом отпрянула - синие глаза Дельфины безжизненно смотрели куда-то вверх, и хотя живая кровь все еще вытекала из раны, а пальцы сжимали ремешок сумочки, Ромашка как-то сразу поняла, что уже все кончено. И все-таки позвала тихо-тихо:

- Дельфина!…

Она не видела, как замер с огромными от ужаса глазами Мирослав, и как затем обернулся к поднимающимся на ноги бандитам. И уж тем более Ромашка не знала, что на самом деле именно сегодня ему впервые пришлось убивать. Те четверо, что пришли вслед за Мирославом, не подходили к нему, не помогали и не мешали.

Ромашка не плакала. Горе оказалось настолько велико и неосознаваемо сразу, что слезы не просились на глаза. Бережно и осторожно Ромашка погладила темные волосы подруги и подтянула разорванную ткань платья, прикрывая ей грудь. Потом спокойно, словно ей уже приходилось делать это не раз в своей жизни, протянула руку и закрыла безжизненные глаза. И сразу вдруг стало легче. Теперь, когда не было этого пугающего взгляда мертвых глаз, Ромашке казалось, что Дельфина просто спит. Ну и что, что платье порвано и все в крови?

- Дельфина, - прошептала Ромашка, изо всех сил надеясь, что сейчас случится чудо, и подруга вдруг откроет глаза и улыбнется. - Дельфина!

Но Дельфина не открывала глаз.

На плечо Ромашки тяжело опустилась рука, и девушка, сделав над собой усилие, оторвала взгляд от лица подруги и обернулась. Наверное, Мирослав тоже долго смотрел на Дельфину, и теперь глаза его вдруг показались Ромашке такими же безжизненными, как и у подруги. Девушка моргнула, и попыталась позвать его по имени, но у нее ничего не получилось - что-то сжимало горло и мешало говорить, выпуская наружу лишь невнятный шелест. Мирослав среагировал на этот звук и посмотрел на нее. Четыре темные фигуры стояли чуть поодаль, и голос одного из этих незнакомцев заставил, наконец, Ромашку очнуться.