Глубины земли - Сандему Маргит

Ингела сказала:

— Но вы же понимаете, что несмотря на это, мы не теряем нашу связь с вами! Внутри каждой семьи имя Люди Льда сохранится, и я прошу вас троих, дети, Эскиль, Анна-Мария и Тула, никогда не забывайте, что вы этого рода! И если вам будет трудно, ищите помощи у родных! Никогда не теряйте связи с ними!

Дети торжественно кивнули. Они были уже достаточно большими, чтобы знать историю Людей Льда и гордиться своей принадлежностью к этому роду.

Потом гости разъехались, и для Анны-Марии вновь началась будничная жизнь.

Она получила хорошее образование, которое только может получить девушка. Обычная школа, разумеется, и кроме того — частные уроки, которые ей устроил Аксель Фредрик Оксенштерн. Ведь семья Ингелы по-прежнему была очень тесно связана с родом Оксенштерна, так повелось еще со времен Марки Кристины.

Поскольку Анне-Марии учение давалось легко, родители ужасно гордились ею, и казалось, впереди ее ждет блестящее будущее. А уж когда придет время, они, конечно же, найдут ей подходящего человека. Девушку, казалось, ожидало только счастье.

Но внезапно все изменилось.

В семье издавна существовала традиция: представители рода Людей Льда во время войн сопровождали в походе Оксенштернов. Ула Уловссон не стал исключением. Он сопровождал сына Акселя Фредрика — Эрика Оксенштерна, одного из высших офицеров в роду. В 1813 и 1814 году Эрик был штабным адъютантом у великого Сандельса во время кампаний в Германии, Брабанте и Норвегии. Его имя стало широко известным после того, как он принял участие в битвах с армиями Наполеона при Гросберене, Данневитце, Рослау и Лейпциге. Он участвовал также в блокаде Маастрихта и битве при Иссебру.

Но Ула Уловссон не смог сопровождать его повсюду: сын Людей Льда пал в битве при Лейпциге поздней осенью 1813 года, и Сара внезапно овдовела, имея на руках 17-летнюю дочь.

Сара тяжело переживала это. Она все глубже и глубже погружалась в горькую депрессию. Семья Оксенштерн покинула тогда Шенэс, потому что Аксель Фредрик, отец Эрика, был членом Верховного Суда, и они перебрались поближе к столице. И Сара запретила своей дочери Анне-Марии когда-нибудь видеться с людьми из рода Оксенштерн. Она считала, что в том, что она потеряла мужа, была их вина. Ненависть ее к ним был огромна. «Теперь, наконец, никаких контактов Людей Люда с этим родом», — говорила она.

Но Ингела уехала вместе с Акселем Фредриком Оксенштерн и его женой. И Анна-Мария осталась в Шенэсе вместе со своей матерью, рассудок которой становился все слабее, и не могла сделать ничего, чтобы хоть как-то подбодрить ее.

И однажды — это было в 1815 году — Анна-Мария нашла свою мать мертвой. Сара не выдержала тоски и лишила себя жизни.

Когда девушка стояла у могилы матери и слушала священника, говорившего слова прощания, она чувствовала, что внутри нее воцаряется смерть. Все прекрасное осталось в прошлом. В прошлом и любовь матери и отца к ней. А сами они лежали теперь в холодной земле. Они ушли. Ушли навсегда.

Глубоко под землю.

Анна-Мария следовала просьбе своей матери о том, чтобы никогда больше не видеть людей из рода Оксенштерн. Кроме того, ее бабка Ингела жила в такой крохотной квартире, что для девушки там просто не было места, хотя Ингела очень хотела, чтобы внучка жила у нее.

Из Смоланда и Гростенсхольма пришли примерно одинаковые письма со словами: «Приезжай и живи у нас, здесь достаточно места!».

Но Анна-Мария села и написала всем в ответ следующее:

«Огромное спасибо, мои дорогие, за вашу исключительную доброту.

Но я хорошенько подумала о том, как мне жить дальше, и решила вот что: мне дали такое хорошее воспитание и образование, что, мне кажется, я должна как-то применить их, а не сидеть без дела и не жить за счет родственников. Кузина моей дорогой матери, Биргитта, сделала мне предложение, которое представляется мне весьма заманчивым.

У нее есть подруга, Керстин Брандт. И у брата этой Керстин есть рудник где-то на побережье, у Ботнического залива, в местечке, которое называется Иттерхеден. Горный мастер с этого рудника просил его найти учителя для детей шахтеров, так как в волости такого учителя нет. Керстин рекомендовала своему брату меня, и место будет моим, если я захочу. Я решила принять это предложение.

Так что сейчас я оставляю дом в усадьбе Шенэс на управляющего, чтобы он мог приглядывать за ним, пока меня не будет. Как вы знаете, дом принадлежит моей бабушке, и она хотела бы, чтобы я когда-нибудь унаследовала его. Так что я не продаю его. Я хочу только сначала испытать свои силы, почувствовать, что делаю в этой жизни что-то полезное. Надеюсь, что вы все меня поймете».