Попробуй меня уберечь! - Полянская Екатерина

Как же хорошо, что за относительно короткое время, проведенное вместе, мы научились так остро чувствовать друг друга. Понимать с полуслова.

Алекс лишних вопросов задавать не стал. Но удивился сильно.

Вид у властелина был такой, будто ему на голову пыльный мешок свалился. Моргнул раз, другой… А потом вдруг посмотрел на меня так… в общем, не как всегда. Не как на заведомо слабую хранительницу, за которую ему по статусу положено отвечать, а как на равную.

Наконец-то! Давно пора, все-таки после того представления, что я у храма устроила, меня даже мой кот зауважал.

– Я – молодец, – гордо объявила я. Все промолчали.

Закрыл ли Алекс Боллату и способен ли властелин на что-то подобное вообще, я так и не узнала.

– Мне нужен меч, – неожиданно заявила Люба, когда на горизонте показалось очередное село.

Клинок, временно реквизированный у кого-то из наемников, она оставила у храма. И правильно, не надо нам такого добра. Только теперь ее замучила ностальгия (или Габриэль покусал), и женщина решила обзавестись собственным.

Линка восхищенно сверкнула глазенками.

Для поиска ночлега было пока рановато, но начавшийся еще с утра снегопад не прекращался, колкий ветер с легкостью проникал под опущенные капюшоны, то и дело бросая в лицо пригоршню жгучих снежинок, – в общем, не дорога, а сплошное удовольствие. Мы продолжали упрямо двигаться вперед лишь потому, что никто не хотел сдаваться первым. Даже мелкая, сжавшись в напряженный комок, не издала ни звука. И что-то мне подсказывало, что не издаст, даже если превратится в ледышку.

Так что Люба нас буквально спасла.

Алекс неопределенно пожал плечами и направил своего коня Дара в сторону селения.

Да, к слову об оружии… Я тоже недавно попыталась им обзавестись, но ничего дельного из этого не вышло. На плеть глаз лег как бы сам собой, еще когда она была в руках у Рогенды во время битвы у храма. Полезная вещица. И главное, особых умений для использования не требуется. Чтобы артефакт подчинялся, достаточно всего лишь быть его хозяином.

По логике, плеть должна принадлежать мне как победившей. Ан нет! Артефакт меня не признал. Что я только с ним ни делала… Даже мысли странные в голову полезли. Получается, плеть израсходовала всю магию на Рогенду, фальшивую хранительницу Ардрады. Но разве она могла убить хозяйку?

Гм… Могла, оказавшись в руках более сильного противника. Однако я себя таковой не считаю. Между прочим, абсолютно объективно. Даже с Алексом проконсультировалась. Значит, напрашивается вывод, что Рогенду убила не я.

И почему мне от этого легче? Бред.

Стоп. Так я точно до очередной глупости додумаюсь.

Кузница нашлась почти сразу. Мы туда и завернули всей толпой, решив заодно спросить у кузнеца, не возьмет ли нас кто на ночлег.

– Один золотой, – мгновенно согласился кузнец – лысый мужик с Габриэля ростом, лет сорока на вид.

Мы недоуменно запереглядывались. Меньше трех с нас еще нигде не просили.

Наказав Линке сидеть на месте, то есть на лошади, Люба отправилась смотреть товар. Я поначалу хотела подождать на улице, но быстро заскучала, а потом и вовсе решила, что с таким успехом и к седлу примерзнуть недолго. Будет им тогда статуя усталой путницы…

Соскользнув на землю с грацией хомячка, страдающего радикулитом, я отправилась внутрь. Греться.

Весь вход, как всегда, заняла одна чернокрылая личность. Надо же какую полезную привычку он завел! Впрочем, я еще в Боллате заметила: Габриэль, едва появившись где-нибудь, непостижимым образом ухитряется занять все свободное пространство. По крайней мере, визуально. Вот так странность, худой ведь.

Легонько толкнув ангела в спину, я попыталась просочиться внутрь. Ага, как бы не так! Ощущение было такое, словно монолитную глыбу с места сдвинуть пытаешься. Этот паршивец крылатый даже не пошевелился. Зато мелкая, не пожелавшая в одиночестве мерзнуть на улице, с легкостью протиснулась мимо него, вызвав у меня острое чувство зависти.

– Между прочим, – возмутилась я, дергая ангела за крыло, – в былые времена мужчины пропускали женщин вперед. И это уже не говоря о всяких подвигах…

– Ага, – тягуче согласился наглый крылатый субъект, – измельчали наши женщины.

Но проход освободил, так что его последнюю реплику можно пропустить мимо ушей.