Дайте им умереть - Олди Генри Лайон

Однако стоять так вечно Рашид не мог. Осторожно шагнув внутрь, он склонился над спящей Лейлой и со словами: «Сейчас я тебя расколдую» поцеловал спящую девушку в губы, как и положено в сказке.

За что немедленно обрел если не счастье, то уж, во всяком случае, звонкую оплеуху — Лейла спросонья не разобралась, кто перед ней, а характер у студентки был еще тот.

Придя в себя, она прыснула и без особого вдохновения принялась извиняться, а Рашид растерянно приложил ладонь к горячей, быстро краснеющей щеке… и расхохотался.

Через минуту смеялись уже оба; хохот пошел бродить по закоулкам музея, так что швейцар и ночной сторож, собравшиеся перед расставанием тяпнуть по рюмочке-другой ячменной водки, понимающе переглянулись — отношения Рашида и Лейлы ни для кого не были секретом.

«В плен я взят врагом коварным, в душный сладкий плен — что там дальше?.. Трам-пам-пам, тирья-ри-яри, и не встать с колен!.. Жил я серо, жил в могиле, не душа, а тлен; распахни мне двери склепа, выпусти, красавица!..»

Тем не менее милые попрыгушки на диване аль-Шинби оставил на потом. Фрагментарно отключив сигнализацию, он вынул из витрины тяжелый эспадон и бережно перенес его в каморку Лейлы. Долго подбирал нужный угол освещения, ворочал лампу, наконец сделал три снимка. После тщательно замерил длину сколов, располагавшихся на ладонь выше крестообразной гарды, и уселся корректировать дневные наброски. Лейла же тихонько листала глыбу фолианта в кожаном переплете, не желая мешать хакиму. Рашид когда-то в шутку сказал, что это — человеческая кожа, однако был немедленно посрамлен: не всегда понимавшая подобные шутки Лейла как дважды два доказала магистру, что кожа — телячья и нечего соваться туда, где ты ни ухом ни рылом! Последнее, в общем, было верно, так как на реставратора училась именно Лейла, а в число навыков историка отнюдь не входило умение отличать телячью кожу от человеческой. Однако на этом девушка не остановилась, притащив из подвалов заплесневелый трактат то ли по алхимии, то ли по астрологии, и заявила, что вот эта книга как раз и переплетена в настоящую человеческую кожу. Почему-то Рашид ей поверил сразу и бесповоротно, но Лейла вдруг звонко рассмеялась, а историк так и не понял до конца: водила его девушка за нос или…

К тому времени, когда Рашид остался доволен получившимся эскизом, Лейла успела захлопнуть «телячий» фолиант и включила небольшой черно-белый телевизор, который стоял как раз напротив двери. Чемпионат по шахматам ее не заинтересовал, равно как и репортаж с чайных плантаций Верхнего Вэя; лишь когда на экране мелькнуло знакомое по газетам и телеинтервью лицо Узиэля ит-Сафеда, главы совета директоров корпорации «Масуд», Лейла наконец перестала щелкать ручкой переключения каналов.

— …почтил личным присутствием презентацию нового оружейного магазина в центре Дурбана…

Самодовольно улыбающийся ит-Сафед перерубил символическую ленточку — короткий взмах острого как бритва армейского штык-ножа; и под рукоплескания собравшихся, сопровождаемый вспышками фотокамер, Узиэль первым вошел в новый магазин.

Рашид аль-Шинби удовлетворенно прицокнул языком, сочтя рисунок вполне удачным, и принялся тщательно совмещать эскиз со сколом на клинке эспадона. Нарисованный захватник смотрелся абсолютно естественно, и аль-Шинби окончательно уверился: когда-то он (разумеется, захватник, а не историк) именно так и выглядел. Вот только еще чуть-чуть подвинуть лист, и совмещение станет полным.

— …стенд для стрельбы, чтобы наши покупатели имели возможность испытать приглянувшееся им оружие. Теперь каждый дурбанец в состоянии приобрести…

Камера прогулялась вдоль блестящих свежей смазкой ружей — одно-, двух— и даже трехствольных, нарезных охотничьих карабинов с оптическими прицелами, магазинных винтовок…

Узиэль ит-Сафед с видом знатока взял помповую «вертикалку» с укороченным прикладом. Главе совета директоров была немедленно вручена пачка патронов, и ит-Сафед, умело и быстро зарядив ружье, плавно повернулся к испытательному стенду.

Хозяин магазина с угодливой улыбкой потянулся к кнопке.

Рашид наконец совместил рисунок со сколом, достал фотоаппарат, проверил питание вспышки, отрегулировал диафрагму, выдержку…

Узиэль ит-Сафед с маслянистым щелканьем передернул затвор ружья.

Рашид аль-Шинби со щелчком взвел затвор фотоаппарата.

Хозяин магазина нажал на кнопку, и керамическая тарелочка, завораживая изображенными на ней концентрическими черно-белыми кругами стрелковой мишени, по пологой траектории устремилась через весь тир.