Сказка о музыканте - Кай Ольга

— Как? Маэстро Эльнар? Лаэрт? Не может быть! — голоса спорили сами с собой, потому что Лионо им не отвечал. Он сел подле воеводы, горестно ссутулившись. Ярден ни о чем не спрашивал — ждал, пока замолчат остальные, потому что послушать южанина интересно будет всем. На помощь пришел Даргальт: выйдя на середину зала, он потребовал тишины и, обернувшись к воеводе и южанину, спросил скрипучим от волнения голосом:

— Объясните, что здесь происходит? Кого и почему вы назвали "маэстро"?

— Я увидел маэстро Эльнара, — объяснил Лионо севшим голосом, — и в радости забылся, выдал его тайну. Как я понимаю, вы ничего не знали… А ведь я нес вам известие о том, что маэстро Эльнар сбежал. Это долго пытались скрыть, но сперва появились слухи, потом…

Он умолк, и тишина зазвенела удивлением, недоумением.

— Когда я попросил его написать свое имя, — задумчиво произнес воевода, — он так и написал: "Эльнар". Я-то подумал, ну, может, тезка. Всякое ведь бывает. Хотя было подозрение, но… как-то это все невероятно.

Внезапно со своего места вспорхнула Ния, и вот, спустя миг, она сидит на корточках перед южанином, заглядывая ему в лицо.

— Я видела Эльнара. Я знаю, как он выглядит! Он старше, намного старше! Я ведь видела…

Перед мысленным взором возникло лицо музыканта: темные волосы, длинная борода, морщинки вокруг глаз, темно-серых, как грозовая туча. А потом руки в полете над струнами: красивые, даже не поверишь, что это руки старика, с длинными, проворными пальцами… И руки Лаэрта.

"Нет!" — девушка тряхнула головой, отгоняя видение, и только собственный голос почему-то звучал в сознании: "схватили… порвали серебряные струны… струны… порвали…"

— Это был маскарад, — сказал кто-то над ее головой, и прежде, чем Ния обернулась, Лионо устало улыбнулся и произнес:

— Здравствуй, Фирес. И ты здесь.

— Здравствуй, — ответил недавний узник, и наклонился к Ние, хотя к голосу его прислушивались теперь все. — Вы ведь помните, что не только родители рассказывали вам о великом певце и музыканте, но и их родители, и родители их родителей. Все дело в том, что это вовсе не один и тот же человек. Их было трое, и наш Эльнар, которого знаю я — четвертый. В тот вечер, когда много лет назад ты, Ния, танцевала под музыку легендарного музыканта, старший Эльнар лежал в комнате наверху. Тяжелое ранение повлекло за собой многие болезни, и под конец он почти не мог ходить. Его сын к тому времени уже несколько раз выходил вместо отца. Людям нужна была легенда, нужен был человек, молва о котором долго будет поддерживать волю и дух, и потому девятнадцатилетний парень приклеивал бороду, а Сайдин так мастерски рисовал ему морщины, что ни у кого не возникало ни малейшего подозрения. Даже когда глаза музыканта вместо голубых стали серыми, — Фирес улыбнулся. — А вот про руки мы часто забывали, но люди редко приглядывались к ним, а кто замечал — думал, что природа позаботилась сохранить руки великого музыканта молодыми, как и голос…

Ния вскочила, резко развернувшись, отчего цветастая юбка каруселью взметнулась вокруг ее ног, и оказалась лицом к лицу и Фиресом.

— Но ведь тогда, в тюрьме… Ведь вы мне сказали, что он… что он все рассказал полиции, что он предатель, что…

— Предатель? — переспросил Фирес. — Этого я не говорил. А все остальное — правда. Их схватили, когда Эльнар был без грима, и его не узнали. Но на допросе он все рассказал. Это была попытка спасти жизни друзей, которые предпочитали умереть в муках, но не выдать его тайны. Правда, — глаза Фиреса затуманились грустью, — признание Эльнара их все равно не спасло.

— Значит… значит… — Ние не хватило слов, она замолчала. Гроза все еще шумела за окном, но промежутки между вспышками и раскатами грома постепенно удлинялись. Девушка оглянулась, встретилась взглядом с воеводой, с Лионо и Фиресом, и вдруг стремительно направилась к двери. Тим рванулся за ней, но дедушка Йорхан удержал его на месте.

На широком балконе с навесом и мраморными перилами по периметру на первый взгляд никого не было, но Ния выглянула наружу и вздохнула с облегчением — здесь. Он сидел, облокотясь о стену, глядя на бесконечные потоки воды, и не обернулся, услышав шаги. Ния присела неподалеку и теперь наблюдала за ним, разглядывая, как в первый раз, мысленно примеряя длинную бороду и старческие морщины к лицу человека, которому, по ее подсчетам, не было еще и тридцати.