Дочь похитительницы снов - Муркок Майкл

Бастэйбл свернул под арку, миновал двойные ворота и въехал в гараж. Створки гаражных ворот тут же закрылись: нас явно ждали. Зажглась масляная лампа, и я увидел улыбающегося герра Эля. Он хотел было обнять меня, но я жестом попросил его не делать этого. Конечно, клинок напитал меня энергией, но переломанные кости не успели срастись, да и синяки не зажили.

Мы пересекли маленький прямоугольный двор и остановились у старинной массивной двери с такой низкой притолокой, что мне пришлось согнуться едва ли не вдвое, чтобы пройти внутрь. За дверью обнаружилось уютное помещение, в котором самый воздух, казалось, исцелял и внушал покой. Герр Эль попросил разрешения осмотреть мои увечья. Я не стал отнекиваться, и мы перешли в комнатушку рядом с кухней. Там была развернута полевая операционная. Похоже, герр Эль был врачом Общества. Я представил, как он вот здесь обрабатывает пулевые раны… Тем временем он приступил к осмотру.

– Видно, что били профессионалы, – сказал он. – Знали, что делали, сволочи. Били так, чтобы человека хватило надолго. Надо признать, дорогой граф, что вы, несмотря на побои, в очень даже приличном состоянии. По-видимому, тренировки с мечом изрядно вас закалили. Думаю, вы быстро поправитесь. Но люди, которые вас били, – уж извините мои слова, – были настоящими умельцами.

– Что ж, – хмуро отозвался я, – теперь они делятся своими умениями с другими грешниками в аду.

Герр Эль тяжело вздохнул. Он обработал мои раны, перевязал те из них, которые еще кровоточили. Да, у него без сомнения имелась медицинская подготовка.

– Чем мог, тем помог. Вам, конечно, хорошо бы отдохнуть, но боюсь, на отдых времени не будет.

Вы знаете, как обстоят дела и что, собственно, происходит?

– Полагаю, что меня переправят в безопасное место по тайному подземному коридору, – ответил я.

Он усмехнулся. Усмешка вышла кривоватой.

– Если повезет.

Потом он попросил меня рассказать, что случилось в лагере. Когда я упомянул о том, что мной словно овладел кровожадный демон, он сочувственно положил ладонь мне на плечо. Но причину моего одержания не открыл – видимо, не знал или не хотел говорить.

Герр Эль дал мне снотворного, и я заснул. Сон мой, насколько могу судить, был глубоким и спокойным; проснулся же я оттого, что девушка легонько тронула меня за плечо, окликнула по имени и сказала, что пора вставать, иначе еда остынет. Голос ее был немного напряженным, и я мгновенно поднялся. Горячий душ, ветчина, яйца вкрутую, бутерброды.. Я вдруг вспомнил, сколь вкусна может быть самая простая еда. Перекусив, мы прошли в гараж. Бастэйбл уже сидел за рулем, девушка пристроилась рядом. Стрелы она сложила в корзину, а лук обернула тканью, так что теперь он походил на посох. В первый миг я даже слегка испугался: она так умело загримировалась, что выглядела сущей старухой. На Бастэйбле был мундир вроде эсэсовского, я же вновь облачился в свой охотничий наряд и напялил шляпу, скрывавшую мои белые волосы, а красные глаза спрятал за дымчатыми очками.

Когда я забрался в машину, девушка обернулась ко мне.

– Наш маскарад обманет любого, кроме фон Минкта и Клостерхейма. Они догадываются, кто мы такие на самом деле, и не станут нас недооценивать. Гейнор, как вы его называете, обладает потрясающим нюхом. Не могу понять, как ему удалось отыскать нас так быстро! Нам сообщили, что он проехал Кассель; нужно торопиться, иначе еще не известно, кто доберется до цели первым.

Я поинтересовался, а какая у нас цель. Она назвала другой живописный городок с прошлым, не менее легендарным, чем у Лемго.

– До Гамельна несколько миль. К нему ведет проселочная дорога.

Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что Гамельн – знаменитейший немецкий город. Он известен по всему миру, особенно хорошо – в Англии и в Америке, где обожают рассказывать легенду о крысах, детях и гамельнском крысолове.

Мы тронулись в путь. Ехали, не включая фар, избегая по возможности населенных пунктов. Менее выносливый автомобиль давным-давно приказал бы долго жить, но наш «американец» был сделан на совесть и ничуть не уступал лучшим образцам «роллс-ройсов» и «мерседесов», а по скоростным качествам их даже превосходил. Он шел со скоростью пятьдесят миль в час, и рокот мотора напоминал ровное биение могучего сердца. Восхищаясь автомобилем, мощностью его двигателя и романтичностью стиля, я вдруг подумал, уж не в Америку ли меня собираются в конечном счете переправить? Или мне суждено сражаться с Гитлером на родной земле?