Второе Правило Волшебника, или Камень Слез (др. изд.) - Гудкайнд Терри

Тем временем она подняла подол и положила руку Ричарда себе на бедро.

— Так лучше? — спросила она с придыханием. Ричард вздрогнул. Он вспомнил слова сестры Верны тогда, в Долине Заблудших. Что он скоро найдет себе пару хорошеньких ножек. Похоже, уже нашел.

— Паша, ты не понимаешь. — Он осторожно убрал руку. — Ты красивая девушка…

Она, не сводя с него глаз, стала гладить его бороду.

— По-моему, ты самый красивый мужчина, которого я видела в жизни.

— Что ты!

— Мне так нравится твоя борода. Никогда ее не сбривай. По-моему, волшебники должны носить бороду.

Ричард вспомнил, как Зедд однажды, демонстрируя ему действие магии, за одно мгновение отрастил бороду, а потом сбрил ее самой обычной бритвой. Зедд сказал тогда, что не может удалить ее волшебным образом. Ведь он не владеет Магией Ущерба, свойственной подземному миру.

Ричард убрал руку Паши. Для него борода была символом плена. Он говорил об этом сестре Верне. К чему объяснять это Паше?

Паша поцеловала его в шею. Странно, но почему-то он не смог остановить ее. От ее поцелуя по телу разлилось ласковое тепло. Совсем такое, как когда она рукой касалась его Рада-Хань. Он с ужасом обнаружил, что воля к сопротивлению тает.

Когда он был рабом Денны, у него не было выбора. Он не мог даже убить себя, чтобы избавиться от рабства. И все же ему было стыдно за то, что он тогда делал.

Теперь на нем снова ошейник. Но сейчас Ричард понял, что Паша воздействовала на него с помощью магии. И на этот раз многое зависело от него самого. Он заставил себя пригнуть голову так, чтобы Паша уже не смогла целовать его, а затем мягко отстранил ее.

— Паша, я тебя очень прошу…

— Как ее зовут? Эту женщину, которую ты так любишь?

Ричарду вовсе не хотелось называть имя Кэлен. Слишком много она значила для него. Тем более что он был в плену, а не в гостях у друзей.

— Это не важно. Дело не в этом.

— Чем она лучше меня? Она красивее?

«Ты девчонка, а она — настоящая женщина», — подумал Ричард. Но сказать это он не мог. Надо срочно найти какой-нибудь выход из положения, иначе Паша станет его врагом.

— Паша, ты оказала мне честь, — вздохнув, начал он. — Но я знаю тебя всего один день. Мы ведь с тобой едва знакомы.

— Ричард, Создатель наделил нас страстями и даром получать наслаждение, чтобы мы могли познать красоту Его творения. В том, что мы делаем, нет ничего дурного. Это прекрасно.

— Но кроме того, он дал нам разум, чтобы мы могли отличать добро от зла.

— Отличать добро от зла? — переспросила Паша. — Если бы эта женщина действительно любила тебя, она бы не отпустила тебя от себя, потому что это — зло. Видно, она считает, что ты ее недостоин. Если бы она любила тебя, то она бы тебя удержала. Ее здесь нет, а я здесь, и ты мне не безразличен. Будь я на ее месте, я боролась бы за тебя. А она боролась?

Ричард открыл рот, но так ничего и не сказал. У него было тяжело и как-то пусто на душе.

Паша коснулась его лица.

— Вот увидишь, какой я буду нежной. Я буду любить тебя сильнее, чем она. — Вдруг Паша нахмурилась. — Если, конечно, ты не считаешь, что я нехороша собой. Ты видел так много женщин… Я, по-твоему, уродина, да?

Ричард погладил ее по щеке.

— Паша… ты прекрасна. Тут дело не в этом. — Он старался, чтобы слова его звучали как можно более убедительно. — Паша, я прошу тебя только немного подождать. Пойми, мне нужно время. Да и разве могла бы ты полюбить человека, который так легко забывает прежнюю любовь?

Она обняла его и положила голову ему на грудь.

— Сегодня днем, когда ты так нежно обнял меня, я поняла: это знак. Еще один знак того, что тебя мне послал Создатель. Я поняла, что больше мне никто не нужен. Мы предназначены друг другу, и я могу ждать сколько угодно. Я буду ждать столько, сколько надо. Ты сам увидишь, я — твоя судьба. Просто ты этого пока не понимаешь. Скажи мне, когда ты поймешь, — и я тут же стану твоей.

Когда она ушла, Ричард тяжело вздохнул. Ему совсем не хотелось обманывать Пашу. Не хотелось дарить ей надежду. Но что еще ему оставалось делать?

Он достал из кармана локон Кэлен и принялся задумчиво вертеть его в руке. Слова Паши разозлили его. Кто она, чтобы судить Мать-Исповедницу? Откуда ей знать, какую битву он, Ричард, выдержал вместе с Кэлен? Какие препятствия им пришлось преодолеть, сколько вынести лишений и страданий, сколько выдержать боев? Уж Кэлен-то действительно сражалась за него! А Паша… Паша недостойна даже того, чтобы подавать Кэлен чай.