Крылья черного ворона - Сандему Маргит

Как заколдованный, смотрел он на устрашающе-жуткую сцену, будучи не в силах отвести взгляд, хотя ему вовсе и не хотелось видеть это.

Но это не он был заколдован, а Мира, Петер, французы и все те, кто когда-либо проходил через эти ворота.

Петер! О, Господи!

Видя, что он стоит, как зачарованный, Мира неправильно истолковала его поведение и воскликнула:

— Разве это не фантастично! Идем же скорее туда!

— Нет, — произнес он сдавленным от страха голосом. — Нет, нет! Уйдем отсюда!

Схватив ее за руку, он почти потащил ее за собой — мимо скалы, обратно в деревню.

— А как же Петер?

— Я попробую спасти его, но я должен это сделать один.

— Это опасно?

—Да. Ни о чем больше не спрашивай!

Видя его волнение, Мира не осмелилась ему перечить. Он бежал обратно в Таргул Штрегешти, таща ее за собой и не обращая внимания на ее протесты.

И только когда они оказались на лугу, на котором паслись лошади, он остановился. Теперь она не понимала, как могла до этого бояться его характерной внешности: посмотрев ему в глаза, она поняла, какой он на самом деле.

— А теперь, Мира, я дам тебе на время…

И он снял с шеи ремешок, на котором висела мандрагора.

— Нет, не надо! — вытаращив от страха глаза, воскликнула она. — Что это такое?

— Это самое дорогое, что у меня есть, — ответил он. — Мира, это место заколдовано, проклято, смертельно опасно! Повесь это на шею, и не показывай это никому.Так ты будешь в безопасности, это защитит тебя от того, что хотело ночью проникнуть в твою комнату.

— Ты знаешь, что это было? — всерьез спросила она Хейке.

— Не имею понятия. Но я выясню это. Возьми это, это корень мандрагоры, и он заставил вчера вечером княгиню убраться восвояси. Сейчас я не могу носить его на шее, потому что он не позволит мне проникнуть в крепость — могу поклясться в этом.

Может быть, это не мандрагора направляла его? Может быть, это кровь Людей Льда говорила в нем?

Нет, это была все-таки мандрагора! Ведь теперь он ясно видел широкую, наезженную дорогу, ведущую к скале — а до этого он видел лишь заросшую травой тропинку.

— Теперь ты понимаешь, какая сила заключена в этом корне?

Мира кивнула. Мандрагора щекотала ее кожу, но была такой теплой!

— Ты думаешь, что сможешь спасти Петера? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Обещаю тебе, что сделаю все, что в моих силах.

— И эту несчастную девушку тоже? Эту бедняжку с красивыми, испуганными глазами…

— Николу? Это будет сделать гораздо труднее, потому что она полностью подчиняется воле княгини. Но я, конечно, попробую. Только не жди слишком многого от меня! Я не знаю пока, как мне все это сделать. Могу сказать только то, что я долженосвободить Петера.

Она исподлобья взглянула на него.

— Тебе… страшно?

— Да. Очень страшно.

— Но крепость кажется такой красивой…

Хейке не ответил. Она заметила только, как сжался его рот.

И когда он захотел проводить ее до трактира, она торопливо сказала:

— Нет, не надо терять на меня время, я дойду сама!

— Мне нужно переговорить с Жено.

— А как же Петер?..

Он наморщил лоб.

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что до наступления темноты особой опасности нет. Таково мое предчувствие.

Они быстро пересекли площадь.

— Смотри, не наделай глупостей, — предупредила его Мира.

— Ты рассудительная девушка, — с улыбкой сказал он, продолжая напряженно думать о чем-то. — Нет, я не стану пускать пыль в глаза самому себе. А вот мы и пришли.

Обращаясь к Жено и его жене, он торопливо сказал:

— Я оставляю девушку на ваше попечение. Не спускайте с нее глаз! Дайте ей те же распоряжения, что и вчера вечером! Я отправляюсь один в крепость. Если я не вернусь, посадите ее на моего коня и проводите через лес!

— Сколько времени нам нужно ждать?

— Если бы я разобрался во всем, мне бы понадобилась только одна ночь. Если бы вы только захотели рассказать мне об этом!

Они отвернулись.

— Мы не можем этого сделать, — тихо сказал Жено.

Они дали ему еду и питье, и он ушел.

И на этот раз вся деревня стояла у окон и раскрытых дверей и смотрела ему вслед — и если в их глазах и не было надежды, то не было и безнадежности.