Череп епископа - Прозоров Александр

— Ты спрячешься в дальний уголок, и не станешь мне мешать делать все, чего я только пожелаю.

— А если я не захочу?

— Я могу тебя убить… — ноги снова понесли хозяина замка к верстаку. — Но я этого не сделаю… — епископ остановился. — Ты вызвал меня, смертный. Скажи, чего ты желаешь от меня получить, а я назову тебе цену.

— Я хотел основать царствие Антихриста…

— Когда он захочет, — опять хрипло захохотал демон. — Он сделает это сам. Чего хочешь ты?

Епископ в растерянности молчал. Всю свою жизнь он боролся за высшие цели: за влияние слова христова в Англии, за католических прихожан в Тильзите, за крепость Ливонского Ордена и силу Дерптского епископства. За приближение тысячелетнего царствия Лучезарного на Земле. Но для себя? Нужно ли ему хоть что-нибудь для себя? Хозяин замка вспомнил про крышку Гроба Господня, но тут же отрицательно покачал головой: крышку Гроба для него уже практически добыл юный рыцарь Иван.

— А что ты можешь, демон Тьмы?

— Я всеведущ, смертный. Я знаю, сколько крысят родилось в норке на краю Африки, и сколько любовниц посетил сегодня испанский король. Сколько волосков на голове герцогини Йоркшира, и сколько облаков в небе над Дерптом, — молодым баритоном пропел демон. — Я могу вселиться в тело любого человека и заставить его сделать то, чего ты пожелаешь. Хочешь, завтра папа назначит тебя кардиналом Франции?

— Нет, — разочарованно хмыкнул епископ. — Если я привезу в Рим крышку Гроба, я получу куда больше власти, чем просто по папской булле… А ты можешь перенести эту крышку сюда?!

— Я бесплотен…

— Ты не можешь ничего!

— Я могу заглядывать в души живых и мертвых, могу узнавать самые сокровенные тайны, могу отводить беду… Ты просто не знаешь, зачем я тебе нужен… — по-змеиному прошипел демон. — Но ты сам меня вызвал…

Дерптский епископ посмотрел на стол, где лежала открытая «Книга Магли». Там наверняка скрывалась не только тайна вызова демона Тьмы, но и способ загнать его обратно в небытие. Тут, против воли владельца, голова его повернулась в сторону верстака с пыточным инструментом:

— Если я не нужен тебе, то и ты не нужен мне, — прозвучало в самом ухе. — Раз ты не знаешь, как использовать мою силу, отдай свое тело мне на полгода, а потом полгода я стану служить тебе, как верный раб. Потом два года твое тело будет в моем распоряжении, и снова два года я стану служить тебе.

— Нет, — покачал головой епископ. — Через неделю лоймы с крестоносцами поплывут к русским берегам. Я не могу бросить все сейчас. Пусть лучше будет наоборот. Полгода служишь ты, полгода служу тебе я. Потом два года ты, и опять два года я.

— Договорились… — по телу снизу доверху пробежал мелкий озноб. — С первым утренним лучом начнется первый день. Полгода…

Глава 5. ЗАМЕЖЬЕ

Незадолго до того, как горизонт осветился первым утренним светом, из приоткрытых ворот усадьбы, что пряталась в лесу неподалеку от деревни Замежье, выехал всадник. Одетый в синий с желтыми шнурами зипун, свободные шаровары из тонкой шерсти, опоясанный саблей, он производил впечатление отнюдь не захудалого боярина — вот только вороватый взгляд никак не вязался с дорогой, опрятной одеждой.

Подгоняемый пятками конь пошел вскачь, вскоре выскочил из леса и, раздвигая грудью низкий, медленно ползущий туман, помчался по жнивью вдаль от селения, над которым поднимался высоко в небо темный от росы крест.

Через полверсты поля остались позади, перед всадником открылся отгороженный от них низким кустарником луг и неторопливо струящаяся река со смешным названием Рыденка.

Всадник слегка потянул на себя поводья, заставляя жеребца укоротить шаг, а сам стал внимательно вглядываться в частые березы на опушке леса. Наконец он высмотрел именно ту, что подходила для его целей больше всех остальных — ту, на которой почти не осталось светлых полос коры, а весь ствол покрывали черные бугристые наросты.

Человек спешился, отпустив коня свободно пастись, скинул зипун, шаровары, оставшись в одной простой рубахе, с помощью засапожного ножа выковырял в паре шагов от ствола ямку, и уселся над ней, старательно тужась. Сделав свое дело, он закопал подарок, хорошенько его притоптал, а потом разделся, представ совершенно обнаженным и повесил рубаху на нижние ветви:

— Ты возьми береза, что не нужно мне, ты расти береза, будь сильна высока, — стал приговаривать он, обходя дерево и поглаживая ствол руками. Голос звучал сипло, неразборчиво, поскольку часть воздуха вырывалась из открытой раны на шее мужчины. Впрочем, если березка и понимала заговор — то наверняка не благодаря тихо звучащим словам: — Ты расти береза, светлой радостью, ты стань береза, крепкой силушкой. Ты одень береза, рубаху мою, ты оставь береза свою силу ей, свою крепость, береза, свою светлость, береза, чистоту свою…