Битва за Кальдерон - Батчер Джим

— Ты думаешь, я боюсь смерти? — спросил каним.

Его темные ноздри раздувались, и он, оскалив зубы, продолжал внимательно изучать лицо Тави.

Тави не отводил глаз, моля всех святых, чтобы у него не дрожали руки, и продолжая давить на кинжал.

— Думаю, если вы умрете здесь, да еще вот так, это вряд ли принесет пользу вашему народу.

— Что ты знаешь про мой народ? — прорычал Варг.

— Что у них изо рта плохо пахнет, если судить по вашему дыханию.

Варг сжал кулаки, и Тави увидел, как у него зашевелились когти.

Ему захотелось завопить, выругать себя за глупость, но он продолжал сохранять холодное, спокойное выражение лица и не опустил кинжал.

Варг вскинул голову и издал лающий звук. А потом выпустил Тави, который отступил на шаг.

— Зато от тебя пахнет страхом, мальчишка, — заявил Варг. — А еще ты карлик, даже с точки зрения твоего народа. И дурак. Но, по крайней мере, ты знаешь, что такое долг.

Каним склонил голову набок, обнажив часть своего горла. Жест выглядел невероятно странным, но Тави решил, что это что-то вроде уважительного кивка.

Он слегка склонил голову в ответ, не опуская глаз, и убрал кинжал в ножны на поясе. Каним с презрением оглядел легионеров.

— Вы об этом пожалеете. И очень скоро.

С этими словами Варг закутался в плащ и вышел из комнаты, направившись к винтовой лестнице, ведущей наверх. Он издал тот же лающий звук, но не оглянулся.

У Тави отчаянно дрожали ноги, и он, с трудом добравшись до деревянной скамьи, рухнул на нее.

— Что, вороны тебя забери, это было? — через секунду, заикаясь, спросил Бартос. — Тави, ты в какие игры решил поиграть?

Тави помахал рукой, стараясь, чтобы она не дрожала.

— Бартос, сэр, прошу меня простить. Мне не следовало так с вами разговаривать. Я приношу вам свои извинения, но я почувствовал, что должен сделать вид, будто я ваш начальник.

Легионер переглянулся со своими товарищами, а потом спросил:

— Зачем?

— Вы колебались. Он обязательно на вас напал бы.

— С чего ты взял? — нахмурившись, спросил Бартос.

— Я многому научился в своем стедгольде, — с трудом подбирая слова, ответил Тави. — И среди прочего — как следует вести себя с хищниками. Им нельзя показывать страх или колебания, иначе они обязательно нападают.

— И ты считаешь, что я показал ему свой страх? — сурово поинтересовался Бартос. — Так? Что я вел себя как трус?

Тави покачал головой, стараясь не смотреть легионеру в глаза.

— Просто я думаю, что каним именно так трактовал ваше поведение. Язык тела, манера держаться, поза, зрительный контакт — это для них очень важно. Не только слова.

Бартос покраснел, но тут вмешался один из легионеров:

— Мальчик прав, Барт. Ты всегда пытаешься притормозить, когда чувствуешь, что может возникнуть бессмысленная потасовка. Стараешься найти обходной путь. Возможно, сегодня этого делать не следовало.

Легионер мрачно посмотрел на своего товарища, вздохнул и подошел к бочонку с элем, наполнил пару кружек и поставил одну перед Тави. Юноша с благодарностью кивнул, надеясь, что эль поможет ему успокоиться.

— А что он имел в виду? — спросил Тави. — Когда сказал, что мы об этом пожалеем?

— Ну, тут все просто, — ответил Бартос. — Некоторое время мне придется соблюдать осторожность, если я окажусь один на улице.

— Мне нужно возвращаться к Первому лорду, — сказал Тави. — Мне показалось, что он чем-то обеспокоен. Будьте любезны, попросите Майлса поторопиться.

— Конечно, малыш, — сказал Бартос и глухо рассмеялся. — Вороны и фурии, а ты крепкий парень! Ножик вытащил!

— Плохо пахнет изо рта, — добавил другой легионер, и комната наполнилась дружным хохотом.

Тави улыбнулся, стерпел, когда полдюжины легионеров по очереди взъерошили ему волосы, выбрался из комнаты и помчался вниз по лестнице к Первому лорду.

Он не успел добраться до его покоев, когда услышал громкий топот у себя над головой. Он пошел медленнее и вскоре увидел сэра Майлса, который спешил изо всех сил, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Тави с трудом сглотнул. Такая скорость наверняка причиняла Майлсу страшную боль в раненой ноге, но он был сильным магом, владевшим секретами металлов, а способность не обращать внимания на боль была присуща самым могущественным из них.

Тави тоже поспешил вниз и все же умудрился оказаться в комнате Первого лорда на мгновение позже Майлса, который потрясенно замер на месте, глядя на неподвижное тело Гая на полу. Он бросился к нему, нащупал пульс на шее, затем приподнял веко и посмотрел в глаз. Гай даже не пошевелился.