Осколки прошлого. Эпизод II - Кувайкова Анна Александровна

— Ой, Ри, я совсем забыла тебя предупредить! — Магичка звучно хлопнула себя по лбу и повернулась к мальчишке, который пытался слиться с дверью.

Впрочем, в светло-коричневых штанах и ярко-зелёной рубашке с закатанными рукавами это плохо получалось.

— Я это заметил! — кивнул ошарашенный аронт, косясь через её плечо на дроу, который небрежно улыбался.

Девчонка вновь занялась плетением, которое охватывало не только дверь, но и весь особняк, становясь сильнее в тех местах, где это было необходимо: на окнах, дверях и крыше.

— Готово! — повернувшись к нам, воскликнула радостная магичка, когда плетение с почти неразличимым звуком исчезло.

— Я это тоже заметил, — раздался недовольный возглас аронта внутри дома.

— Ой, Ри, прости! — хихикнула магичка, пытаясь поднять упавшего на пол мальчишку.

Тот, похоже, вообще не знал, что дверь открывается внутрь.

— Шайтанар, куда мы попали? — ошалевшим голосом спросил Сайтос, поднимаясь вслед за мной и Хантаром по ступеням крыльца.

— В мир Хеллианы Валанди! — хмыкнул я, качая головой.

Похоже, эта парочка — настоящая катастрофа. Вот только Киртан почему-то забыл об этом упомянуть.

Вечером я пошёл в таверну только с одной целью — выяснить, на чём же играет человечка. Сайтос и Хантар пошли тоже, и Ренх, тот самый полуорк, выделил нам столик в самом углу небольшого питейного заведения, в котором, что странно, кроме Эль и разносчиц, не было больше ни одной девушки. Я не спеша наслаждался ант'турином и разговаривал с Хантаром, одновременно разглядывая посетителей. На самом деле все до единого полукровки, чистокровных здесь нет и, похоже, никогда не было. Даже те демоны-полукровки, что сидели неподалеку, не знали, кто я такой, и моя власть как наследника была над ними недействительна. Это раздражало немного, но я смог почувствовать себя свободным от всего и спокойно насладиться вечером.

Как я понял по разговорам, все посетители (а их собралось немало) участвовали в походе на нечисть, когда Хеллиана Валанди приезжала сюда на практику. Не знаю, врали полукровки или нет, но по их словам выходило, что округа в то время кишмя кишела такой нечистью, которая уже как тысячу лет не появлялась в этом мире.

— Что думаешь? — тихо спросил Хантар, наблюдая, как человечка весело болтает ногами, сидя между аронтом и орком за столиком, который стоял ближе всего к барной стойке.

При этом она то и дело прихлёбывала вино из пузатой кружки и смеялась над шутками полувампира, сидевшего там же.

— Всё может быть, — пожал я плечами.

На что Сайтос, уже порядком набравшийся вина, заявил чуть ли не на всю таверну:

— Да брехня всё это! Подобного рода нечисть истребили уже давным-давно.

— Сайтос, милый, ты опять влез туда, куда тебя не просят! — раздался звонкий голос магички, и она, отставив свою кружку, мягко придержала за рукав вампира, попытавшегося подняться из-за стола.

— А почему бы и нет, дорогая? — усмехнулся пьяный демон.

Я пока решил не вмешиваться.

— А потому что, мой хороший… — протянула девчонка, выбираясь из-за стола. Пройдя несколько шагов, она нырнула за барную стойку и вернулась оттуда, держа в руках… хорошо сохранённую специальным заклинанием голову эньхи. — Вот это прямое доказательство. Вопросы есть?

— Нет! — Эрхан, сидевший рядом со мной, резко протрезвел.

Голова нечисти впечатляла, если честно.

Магичка хмыкнула и обратилась к бармену, высокому темноволосому дроу:

— Шен, а ты чего до сих пор её над стойкой не повесил, как собирался?

— Да руки не доходили, — пожал плечами тот и предложил: — я сделаю это прямо сейчас, а ты нам сыграть, согласна?

— Договорились! — ответила Эль, прыжком забираясь на барную стойку. Кто-то тут же подал Эль… скрипку. — Ну что ж… — Магичка несколько раз провела смычком по струнам, проверяя настройку инструмента, и после паузы по таверне разнеслись первые нежные звуки скрипки, которая, казалось, ожила в её руках.

Лёжа в кровати, уже поздно ночью, я не мог уснуть, вспоминая эти звуки. Не важно, что она играла: весёлое или грустное, задорное или заунывное, бодрое, танцевальное — всё завораживало, выворачивало душу и требовало идти за собой, маня, уговаривая и прося, а порой и приказывая подчиниться. Это была не простая игра на музыкальном инструменте, нет. Это пела её душа.