Второе Правило Волшебника, или Камень Слез (др. изд.) - Гудкайнд Терри

По узкой тропинке они вышли к дому духов. Он стоял отдельно от других. Черепичная крыша поблескивала в лунном свете. Из трубы поднимался дым.

Куры, сбившиеся в кучку на небольшом возвышении неподалеку, недовольно закудахтали, когда Кэлен отворила скрипучую дверь. Ричард лег возле камина прямо на земляной пол. Кэлен вытащила из сумки одеяло и подложила ему под голову. Ричард устало прикрыл глаза ладонью. Кэлен присела рядом. Она чувствовала себя беспомощной.

— Мне кажется, надо сходить за Ниссел. Быть может, целительница тебе поможет.

— Не стоит. Все будет в порядке. Просто мне нужно немного побыть в тишине. — Он улыбнулся, не убирая с лица руки. — Ты заметила, что стоит нам попасть на какой-нибудь праздник, как тут же случается неприятность?

— Пожалуй, ты прав. — Кэлен погладила его по руке. — Из этого следует, что нам надо почаще оставаться вдвоем.

Ричард поцеловал ее пальцы.

— Хотелось бы.

Кэлен положила ладонь на его крепкую руку, и некоторое время они молчали. Тишину нарушало только слабое потрескивание огня в очаге. Кэлен слышала, как медленно, с трудом, дышит Ричард.

Наконец он убрал руку с лица и посмотрел на Кэлен. В глазах его отражалось пламя. Глядя на Ричарда, Кэлен вдруг испытала какое-то странное чувство. Ричард напоминал ей кого-то, кого она уже встречала, но только кого? Словно кто-то нашептывал ей из глубин памяти имя, но она не могла расслышать его. Кэлен вновь положила руку ему на лоб. Теперь он уже не казался таким холодным.

Ричард сел.

— Я только что подумал, — неожиданно сказал он, — что попросил разрешения у старейшин взять тебя в жены, но забыл спросить твое мнение на этот счет.

— Верно, — засмеялась Кэлен. — Забыл.

Ричард вдруг очень смутился и отвел взгляд.

— Прости… Действительно, глупо вышло… Надеюсь, ты не сердишься? Не лучший способ просить чьей-то руки, но я никогда еще этого не делал, и…

— Так же, как и я.

— И место выбрал не самое романтичное…

— Самое романтичное место в мире всегда там, где ты.

— И сейчас я веду себя не лучше. Нельзя говорить о таких вещах, когда валяешься с больной головой.

— Если ты сейчас же не сделаешь мне предложение, — прошипела Кэлен, — я из тебя его выбью!

Ричард наконец посмотрел ей в глаза:

— Кэлен Амнелл, ты выйдешь за меня замуж?

Кэлен вдруг обнаружила, что не может сказать ни слова. Она закрыла глаза и поцеловала его в губы, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Ричард обнял ее и прижал к себе. Она откинула голову и, когда голос вновь вернулся к ней, сказала:

— Да. — Она поцеловала его еще раз. — Конечно же, да.

Она уткнулась ему в плечо, прислушиваясь к его дыханию. Тихонько потрескивали дрова. Ричард погладил ее по волосам и нежно поцеловал в лоб. Они молчали — слова были не нужны. Ей было легко и покойно в его объятиях. Страх и боль, связанные с событиями последних дней, отступили. Ей хотелось обнять его, раствориться в нем, слиться с ним в одно целое. Кэлен улыбнулась. Зедд говорил, что это — как найти свою недостающую половинку.

Она подняла голову и вдруг увидела, что Ричард плачет. Кэлен надеялась, что эти слезы говорят о том, что он тоже избавился от своих демонов.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Ричард обнял ее еще крепче.

— Как жаль, — тихо сказал он, — как жаль, что лучших слов люди еще не придумали. Мне кажется, чтобы выразить мои чувства к тебе, их недостаточно. Прости, что я тоже не могу придумать ничего лучшего.

— Для меня они самые лучшие.

— Тогда — я люблю тебя, Кэлен. Тысячу раз, миллион раз я люблю тебя. Навсегда.

Она слышала стук его сердца. И слышала стук своего. Ричард легонько укачивал ее, и ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Иногда мир кажется таким прекрасным…

Ричард взял Кэлен за плечи и слегка отодвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо.

— До сих пор не могу поверить, что можно быть такой красивой, — улыбаясь, сказал он. — Я не встречал никого красивее тебя. — Он провел рукой по ее волосам. — Как я рад, что тогда не остриг их. У тебя замечательная прическа, и не вздумай ее менять, слышишь?

— Разве ты забыл, что я Исповедница? Мои волосы — символ власти. И кроме того, сама я не могу остричь их. Только кто-нибудь другой.