Год Крысы. Путница - Громыко Ольга

Опешил не только саврянин, но и Жар, успевший отвыкнуть от Бесковых обычаев.

— Это чего такое? — недоверчиво спросил Альк, подозревая, что его замысловато прокляли. Как говорили на юге Ринтара и севере Саврии, «чтоб ты здоровенький был, сволочь!», рассчитывая, что это услышит Саший и из вредности сделает все наоборот.

Но Рыска была предельно серьезна.

— Спасибо, что спас меня и моего друга от верной смерти, добрый человек, — прочувственно и напевно произнесла она обрядовую фразу. — Наши дети, внуки и правнуки будут помнить и славить твое имя.

Жар впервые увидел саврянина таким огорошенным. И пожалуй, мало кто из Альковых знакомых мог похвастать тем же. У белокосого аж лицо вытянулось, на миг став растерянно-мальчишечьим.

— За ворюгу можешь не благодарить, — фыркнул Альк, быстро взяв себя в руки и снова отгородившись глумливой ухмылкой. — По мне — пусть бы висел.

— Но перегрыз-то ты обе веревки!

— А откуда мне было знать, на какой кого подвесят? — продолжал отпираться саврянин, перебрасываясь с Жаром мрачными взглядами.

— Слушай, почему ты вечно пытаешься казаться хуже, чем… — возмутилась Рыска. Между прочим, Альку полагалось поклониться в ответ и тоже сказать что-нибудь душевное, а не ерничать! Можно подумать, ей легко было признать его заслуги, спрятанные под горой пакостей!

— Это ты идеализируешь людей.

— Чего?

— О людях, говорю, слишком хорошо думаешь, — сварливо перевел на «весчанский» Альк.

— А это разве плохо?

— Это глупо. Если наши поступки кому-то помогают, то это всего лишь означает, что нам они тоже выгодны. И благодарить за это нет смысла.

— Поэтому от тебя никогда доброго слова не дождешься?

— Я тебе за неделю уже три раза «спасибо» сказал и два — «пожалуйста».

— А ты их считаешь?! — Рыска потрясенно приоткрыла рот.

— Нет, — неожиданно рассмеялся Альк, пальцем поддевая ей подбородок. — Я тебя дразню. Придумала… кланяться.

— И вообще, какого Сашия мы тут уже лучину торчим?! — спохватился Жар. — Драпать надо из города, пока норы не заложили!

Саврянин кивнул, радуясь возможности закончить этот дурацкий разговор, и развернулся:

— Нам туда. — Место было безлюдное, дару почти ничего не мешало. Даже наоборот, что озадачивало Алька с самого начала.

В присутствии Рыски его видунские способности не только не ослабевали, а как будто даже усиливались. И ее, похоже, тоже. Ну второе еще можно понять: человеческий облик не избавлял Алька от роли «свечи», и девчонка потихоньку потягивала из него дар. Далеко не всегда болезненно или вообще ощутимо — но оттого не менее оскорбительно. Как будто тебя внаглую обкрадывают, с невинным таким весчанским личиком и честными-пречестными глазами.

Но чтобы «свеча» использовала путника?!

Проходя под натянутой поперек улицы бельевой веревкой, Альк подпрыгнул и сдернул с нее штаны. Короткие и драные, но Жар завистливо присвистнул: обычный прохожий нипочем бы до них не достал.

— А вон то платьишко можешь?

Едва компания завернула за угол, как раздался удивленный и возмущенный вопль обокраденной прачки.

— Поздно, — буркнул Альк.

— И впереди ничего такая рубашечка, на той же высоте…

— Слушай, тебя еще не отвернуло от веревок? — Саврянин приостановился, натягивая добычу.

— Наоборот — я к ним уже как-то попривык, — съязвил Жар.

— Ничего, с таким ремеслом ваша разлука будет недолгой, — зловеще пообещал ему Альк и, помолчав, с мальчишечьим самодовольством добавил: — Ну теперь ты убедился, что я умею лазить по столбам?!

ГЛАВА 8

По уму, следовало обойти «Очаг» по большой дуге, однако там осталось все имущество друзей. Вещи — Саший бы с ними, но без коров далеко (а главное, быстро!) все равно не уйдешь.

Пришлось рискнуть.

— И где? — мрачно спросил Альк, глядя на значительно оскудевшую коровязь. Теперь там стояли всего две коровы, рыжая и белая, с таким же теленком-сосунком. Заячьи бои закончились, гости разъехались.

— Может, хозяин в коровник перевел, — неуверенно предположил Жар. Сараев при «Очаге» не было.

— Нет, — отрезал видун. — Ждите здесь.

— А ты куда?

Саврянин, как всегда не отвечая и не проверяя, послушались ли его, направился к воротам.