Ветер с востока - Сандему Маргит

А тут еще его зародившееся чувство к Синсив. Вендель чувствовал, как что-то хрупкое начинало расти в нем — чувство, совсем непохожее на то, которое он питал к Марии Ског. Здесь речь была не о новых юношеских мечтаниях, здесь прорывалась наружу первородная сила. То, что он не мог сдерживать, как бы он ни хотел этого.

А она?.. Холодна, как лед! Он по достоинству оценил ее героя, молодого красивого юракского пастуха. Была ли ее любовь к нему взаимной, Вендель не знал, но то, что Синсив появлялась рядом с пастухом, где бы он ни находился, было вне всякого сомнения.

Венделю мало помогало то, что пятеро девушек вились вокруг него, как пчелы вокруг сладостей. Вендель старался быть приветливым с ними, и это у него получалось, но их ухаживание явно стесняло его. Особенно, если поблизости была Синсив. Он не мог понять свою внезапную перемену по отношению к ней. Он был совершенно околдован, он, которому она показалась кислой и скучной. Совсем не помогали внушения самому себе, что глупо влюбиться в такую девушку, как она, вдали от дома, представляющую другую культуру.

Разум никогда не был спутником влюбленности. Он надолго забывал о возвращении домой. А когда вспоминал, то чувствовал болезненный разлад с самим собой.

Однажды он встретил Синсив между чумами, они столкнулись нос к носу. Вендель подумал, что сейчас у него был шанс произвести на нее впечатление, сказать что-то приятное и ласковое, заставить ее увидеть его по-новому! Но что можно было сказать, если он знал не более двадцати слов на языке юраков? Он, естественно, лишился дара речи, потому что не мог же он сказать: «Здесь не хватает одного березового колышка в частоколе». Это было единственным предложением, которое он мог сказать полностью. Тем более, что забор находился на другой стороне стойбища. Все, что он сумел продемонстрировать, была баранья улыбка, которая только усилила ее презрение к нему. Всю вторую половину дня Вендель чувствовал себя разбитым.

Тот день не стал для него днем возвращения домой, как и следующий, и последующий. Вместо этого он занимался тяжелым и изнурительным повседневным трудом ненцев. Он должен был помогать там, где в этом была потребность, но, конечно, всегда в клане Ировара. Постепенно он поднахватался слов и выражений и сблизился с людьми. Однако он отказывался участвовать в охоте. И лишь изредка ловил лососей, хотя сердце его кровоточило и он просил прощения у рыбы, вытаскивая ее из воды.

Он знал, что охота и рыбная ловля были здесь необходимы. Эти люди не знали хлеба. Где они могли сеять и возделывать зерно? Им удавалось собирать кое-какие травы в тайге и в тундре, но в основном для лечения. Впрочем, они жили исключительно за счет ягод и животной пищи.

Вендель частично потерял уважение людей, поскольку решительно отказался участвовать в охоте. Но он был из рода Людей Льда, а от Силье наследовал любовь к животным. Он ничего не мог поделать, он чуть не заболевал, когда вынужден был быть свидетелем убийства животного.

Ировар был очень богатым человеком. Он имел пять тысяч оленей. Так что Синсив, собственно, была хорошей партией. Были бы женихи! Только в клане Ировара были молодые холостяки, но в рамках клана было запрещено жениться. Сама же она хотела выйти замуж за своего кузена и ни за кого другого. Но это было невозможно, и Ировар боялся, что молодые покончат с собой из-за несчастной любви. Правда, было двое потенциальных женихов в других кланах, но один из них был довольно дряхлым и уже имел трех жен, а у другого еще молоко на губах не обсохло. И вот явился Вендель, как сказочный принц. Для всех других девушек, кроме Синсив.

Вендель видел, что мать девушки, Тун-ши, следила за дочерью настороженными глазами. И в один прекрасный день он кое-что понял. Осознание этого так его взбесило, что он взял шаманку в оборот, когда они плели сети перед чумом. Без всяких предисловий он раздраженно набросился на нее:

— Так вот что ты сделала в тот вечер, когда шаманила! Ты направила мое вожделение на Синсив!

Тун-ши только улыбнулась своей немного язвительной улыбкой.

— Я была очень расторопна, не так ли? Ты сам это сказал.

— Да, но я не подозревал… Ведьма, что ты натворила? Ты задержала меня здесь, заставила меня забыть мой дом и родителей. Почему? Потому что не можешь видеть свою дочь незамужней?

Она отвернулась и продолжала плести.

— Счастье моей дочери не имеет ничего общего с делом. Твоим и моим собственным тоже. Мы малы по сравнению с тем, что должно случиться. Ты должен жениться на ней, Вендель, и моя обязанность уладить это.