Кто там во тьме? - Сандему Маргит

Он медленно повернулся ко мне. И вздохнул. Грустно и тяжело.

10

За окном совсем стемнело. Мы отужинали, Асбьёрн выслушал короткий рассказ…

И мы приступили к легкому десертному вину. Габриэл рассказал о том, как сложилась жизнь разных представителей рода…

К этому повествованию я сейчас и приступлю, опуская мои комментарии и реплики Асбьёрна.

Все словно очутились в темноте. Стало тихо и спокойно; Тенгель Злой был побежден.

Для представителей Рода Людей Льда должны были настать радостные времена. Однако привыкнуть к новой жизни оказалось не так-то просто. И не только Габриэлю. Тяжелее всего пришлось, пожалуй, Мари. Мало того, что она потеряла свою дочь, Кристель, так еще и отказалась от участия в мероприятии, на котором они могли бы встретиться. С одной стороны, она ненавидела кровь Людей Льда, а с другой стороны, очень сожалела о том, что не повидалась с дочерью. Иногда она утверждала, что Кристель не было на этой встрече, а иногда выплескивала свою ненависть на своих родственников. Рыдая, она могла часами ходить взад-вперед. Горечь, ненависть и противоречия в душе женщины вылились, наконец, в кризис: на нее нашло полное затмение. Бедная женщина перестала узнавать кого бы то ни было. Она не только не узнавала мужа и детей, Мари не помнила кто она сама.

Пришлось положить ее в психиатрическую лечебницу. Там ей очень повезло с лечащим врачом. С помощью родных он вник в ситуацию. (Конечно, врачу было нелегко поверить в правдивость истории, но это подтвердили все родные и родственники, а прежде всего ее отец, Ветле. Врачу, естественно, рассказали только самое необходимое). Зная причину, врач смог дать рекомендации.

Он посоветовал Мари смириться с тем, что она принадлежит роду, обладающему особыми способностями. Поняв это, она будет почти здорова.

Обострение продолжалось несколько часов; помогли лекарства и душевные беседы…

Время постепенно залечивало рану, и уже через полгода Мари смогла вернуться домой. Муж Мари, Уле Йорген, взвалил на себя все заботы по дому; делал всю работу по хозяйству, работал в мастерской. Справляться с домашней работой помогали дети. Четверо детей быстро повзрослели. Марианна перестала бегать за мальчишками, стала спокойной и ответственной восемнадцатилетней девушкой. Сыновья работали в усадьбе. Со временем они перестали сетовать на то, что их не взяли на встречу на холме возле Линде-аллеи.

Мари медленно возвращалась к нормальной жизни. На ее лице все еще читались следы недавних страданий, а в голосе слышались мученические нотки.

И вот в один прекрасный день, а случилось это весной 1961 года, Мари купила несколько желтых нарциссов, чтобы положить их на могилу Кристель.

Уже подойдя к могиле, она увидела Уле Йоргена. Сначала Мари почувствовала раздражение, словно только она имела право приходить сюда. Ей было неприятно, что она вынуждена мириться с присутствием на могиле кого-то еще.

Внимательно приглядевшись, она увидела, насколько муж раздавлен горем. Плечи опущены, рука сжимает маленький букет полевых цветов. Стоя у могилы, Уле Йорген вытирал рукой слезы. Уле Йорген плачет? По Кристель?

Мари испытала упреки совести. Как она могла не заметить, где были ее глаза? И о чем только она думала?

Она что же, думала, что только она одна страдает? Разве думала когда о том, какое терпение и такт проявил Уле Йорген? И как она отблагодарила его за верность и поддержку? Он избегал говорить о Кристель, а она, занятая сама собой, считала, что ему безразлична судьба дочери. Ведь Мари сама виновата во всем. Все должны были видеть как она страдает. А Уле Йорген…

– Уле Йорген, – жалобно пискнула Мари, бросаясь навстречу мужу.

Он ответил ей растерянным и немного виноватым взглядом. Мари крепко обняла мужа и разрыдалась.

– Прости меня, прости, – рыдала она, спрятав лицо в его куртку. – Какая же я эгоистка! И спасибо тебе, спасибо за то, что ты есть, что ты терпел меня все эти годы! Только теперь я поняла, как тебе было нелегко, особенно в последние годы! Я даже предположить не могла, что ты можешь так глубоко скорбеть.

Уле Йорген был простым, обычным человеком. Он не очень умел слушать; обычно такими не восхищаются и не просят у них совета. Он, конечно, немало изменился под влиянием Мари, но Мари всегда, где-то на подсознательном уровне, считала себя лучше, выше своего мужа. И… снова началось самобичевание!