Ужасный день - Сандему Маргит

…сделал жеребца из грусти,

вороных коней из скорби,

седла сделал из несчастья,

и из зависти — уздечку.

На коня вскочил проворно,

ухватив его за гриву;

во всю прыть он прочь понесся

вместе с верным другом Тьерой,

он по берегу понесся,

по песку, вздымая брызги,

к милой матушке, той самой,

что, родив, вскормила грудью…

— Мама! — завопил Габриэл и заплакал навзрыд.

9

Габриэлу сказали много утешительных слов, хвалили его за то, что он толковый, смелый. Говорили, как они все хорошо понимают его тоску по дому. Они сказали ему, что и сами разделяют его чувства — по крайней мере те, у кого был хоть какой-то дом. По дому нельзя не тосковать.

Идя по плато, они услышали позади себя чьи-то шаги. Все моментально спрятались за большой камень.

Кто-то шел и вполголоса бранился. И когда она — а это была женщина — подошла ближе, они услышали ее сердитое бормотанье:

— Но чтобы я была вместе с Ханной? Никогда! Этому не бывать!

Выглянув из своего укрытия, они приветствовали Вегу. Она резко остановилась, вид у нее был ужасно виноватым.

— Я просто прогуливаюсь здесь. И я даже не думала, что встречу вас. Что вы здесь делаете?

Руне спокойно ответил:

— Разумеется, ты отправилась на прогулку без Ханны. Это было бы пыткой для вас обеих. У тебя будет свой собственный дом, со слугами и всем, что ты пожелаешь.

Вега недоверчиво уставилась на них.

— Вы дурачите меня? Они покачали головами.

— А ведь я не сказала им, где вы, — торопливо произнесла она. — Он хотел это знать, но я показала ему неправильный путь.

— Большое спасибо тебе за это, — серьезно произнес Натаниель, — и все остальные тоже поблагодарили ее.

— Да, и это потому, что он не был ко мне расположен. Я поняла, что он не хочет для меня ничего делать. Лучшее, что он мог предложить мне, так это служить ему. Не желаю я быть ничьей слугой!

— Тебе будут оказаны все почести, которые ты заслуживаешь, при условии, что ты будешь с нами дружелюбной.

— Я могу быть дружелюбной, если захочу, — пробормотала Вега. — Но если никто никогда не бывал со мной дружелюбной, то почему я должна быть такой?

Пожав ей руку, Тува сказала:

— Ты просто прелесть, Вега! Мы рады принять тебя!

— Да, он был такой мерзкий. Он ничего не давал мне. А тот, другой… Тот был тоже отменным негодяем. Но почему они так вели себя, я не знаю.

— Все говорят об этом Линксе, что вид у него должен быть таким ужасным, но никто не может сказать, почему, — перебила ее Тува. — Неужели никто не может описать, как он выглядит?

— Но ведь ты же сама видела его! — сказала Халькатла. — Дважды на обочине дороги. Ты можешь описать его внешность?

— Нет, — ответила Тува. — Толстый, обрюзгший сорокалетний мужчина с круглым, как луна лицом. Нет, больше ничего я не могу сказать о нем. И тем не менее, в его присутствии чувствуешь озноб во всем теле.

— Да, — сказал Ян. — И я не могу понять почему.

Они позвали Суль, и та тут же показалась, поскольку стояла рядом и слушала. Она обняла неприветливо взглянувшую на нее Вегу и пообещала ей прекрасное жилье и множество новых друзей. К тому же вдали от Ханны.

— Разве я не могу быть вместе с вами? — спросила Вега.

— Позже, — успокоила ее Суль. — Если все пройдет хорошо, мы соберемся потом все вместе.

Все притихли.

«Все? Слишком многие уже погибли навсегда, — с глубокой печалью подумал Габриэл. И скольких еще они не досчитаются?»

Вега задрожала.

— Он теперь наверняка злится на меня.

— Именно поэтому мы и хотим отправить тебя сейчас в такое место, где он не сможет тебя найти, — ответил Натаниель. — Дело в том, что у нас есть свои потайные места.

— Думаю, что как раз это мне теперь и нужно, — с дрожью произнесла Вега.

Суль забрала ее с собой, чтобы навестить Тулу и ее демонов.

Они снова остались одни.

Но они знали, что их духи-защитники с ними. Теперь они старались не показываться им на глаза. Ведь чем реже они показывались, тем труднее было их обнаружить.

— Я обманут! — прорычал Тенгель Злой. — Вега меня обманула.

— Да, — мрачно подтвердил Линкс. — Они не там, где она говорила. Мое нападение было напрасным.