Наемники Судьбы - Федотова Юлия

– Не успеют! – весело откликнулась Энка. – Мы сбежим.

Орвуд усмехнулся. Из Кобольдовых Ям сбежать нельзя. Скоро глупые, шумные создания в этом убедятся. Гном демонстративно отвернулся.

Принц Рагнар, напротив, с энтузиазмом вызвался участвовать в предприятии. Любое действие лучше тоскливого ожидания.

В основании живой пирамиды встала Меридит. Рагнар и Аолен пытались возражать, но диса заявила:

– Знаете что, галантных кавалеров будете изображать потом, на воле, может, некоторые и прошибают ворота палицей, да только я могу их выломать голыми руками. Полезайте наверх, нечего время терять.

– Нет! – продолжал упорствовать Рагнар. – Вниз встану я. Это не по-рыцарски – залезать на женщину… гм… – он смутился, – таким образом. Я не могу!

Энка потеряла терпение.

– Послушай, – вмешалась она, – ты когда-нибудь ездил верхом на кобыле?

– Ну да, разумеется. А при чем здесь кобыла? – слегка опешил рыцарь.

– Так ведь она тоже женщина! Но тебя это не останавливало, правда?

Меридит надулась:

– Могла бы и не сравнивать меня с кобылой! Нашла бы какое-нибудь другое животное, что ли.

– Какое же? – удивилась Энка. Она, вопреки обыкновению, не имела в виду ничего обидного. – На ком еще ездят верхом? Разве что на осле. Не с ослом же тебя сравнивать?

– Да уж лучше с ослом! Он все-таки поменьше!

– Ну извини! – развела руками сильфида. – Всяк судит по своему разумению!

В итоге Рагнар стал вторым. Потом полезли по очереди: эльф, трясущийся принц… и все рухнули. Заменили принца на Ильзу. Пирамида шаталась, но кое-как стояла. Свалились уже вместе с Энкой, плавно, по дуге. Сильфида планировала и тормозила падение, как и обещала.

Лишь на десятой попытке они добились успеха. Энка дотянулась и сунула в ладонь Хельги камни. Пирамида тут же вновь развалилась, и на руины ее рухнул Хельги, слишком поторопившийся избавиться от оков. К счастью, обошлось без серьезных увечий: разбитые колени, локти и носы, пара вывихов, и все. Аолен легко устранил их. Только Хельги пожелал остаться при своей шишке на лбу. С некоторых пор целительная магия эльфов приводила его в ужас.

– Теперь ты нас наконец выведешь? – осведомилась Энка, после того как все недужные были исцелены. – Мне здесь не нравится, я не крот!

– Нет, – мрачно ответил спригган, – не выведу.

– Это еще почему?!

– Куда идти-то?

– Как куда? В стену!

Хельги посмотрел на нее как на дурочку.

– К твоему сведению, мы внутри горы. Представляешь какая толщина у здешних «стен». Лично мне не хочется сгинуть навеки в толще породы.

Все подавленно молчали.

– Стоило тебя снимать, – сказала наконец Энка с тоской в голосе.

– Еще как стоило! – обиделся спригган. – Я сейчас пойду поищу, где кобольды хранят оружие. Принесу сюда, мы выйдем в коридор и будем пробиваться наверх. И вообще, ты корыстная и злая, думаешь только о своих интересах.

Но Энка уже повеселела и не стала огрызаться.

Спригган бесшумно крался вдоль стены, готовый в любую секунду скрыться внутри. Но путь был свободен. Кобольды не сомневались в надежности камня и железа, охрану считали излишней. И просчитались. Хельги нырял в камень, как человек в воду, испытывая при этом похожие ощущения, не слишком приятные, но терпимые.

Блуждать по подземным коридорам пришлось долго. За это время Хельги успел детально ознакомиться с особенностями кобольдового быта. Он проходил мимо жилых пещер для горных рабочих с выдолбленными в камне многоярусными нишами-лежанками, мимо крошечных семейных пещерок, в которых копошились выводки мерзких, сморщенных детенышей. Попадались пещеры кобольдовой знати – высокие, украшенные диким набором предметов верхнего мира, не имеющих там никакой ценности, вперемешку с местными изделиями, потрясающими воображение грубой и безвкусной варварской роскошью. Тянулись вереницы забоев, мастерских, хранилищ и кладовок…

Хельги начинало казаться, что он безнадежно заблудился, как вдруг ему улыбнулась удача. Двигаясь наугад, он набрел на ту самую пещеру, в которой их допрашивали. Все их имущество, включая оружие, так и валялось в углу, под присмотром одного-единственного кобольда. Кобольд этот – Хельги приметил его по косому шраму на рыле – особенно старался работать палкой во время допроса. Спригган прикончил его, не дав опомниться, без всякой жалости, но с чувством брезгливости. Тело он спрятал более чем надежно: затащил в стену да там и оставил.