Зловещее наследство - Сандему Маргит

Но Сесилия и ее муж встретили его так, что он почувствовал себя как дома. Все трудные для него проблемы они решали сами.

Через несколько дней после приезда Аре все трое отправились в долгий путь в Нижнюю Саксонию.

Они были поражены, увидев, насколько разорена и обнищала Германия. С огромным волнением смотрел Аре вперед, подъезжая к Левенштейну. Он уже даже и не верил, что крепость по-прежнему цела.

Но она стояла невредимой.

Встреча деда и его трехлетнего внука была волнующей. Несмотря на явные языковые трудности, эти двое сразу же сблизились друг с другом. Юлиана чувствовала себя не совсем здоровой от походной тяжелой жизни и приехала домой. До самого отъезда гостей она оставалась с ними.

У Микаела были черные, блестящие и почти гладкие волосы с легким медным оттенком, изогнутые высокой дугой брови, огромные карие серьезные глаза. Он походил на Корнелию, но в лице его было что-то неуловимое, унаследованное от Людей Льда. Сесилия утверждала, что он очень напоминает ей Танкреда в этом возрасте, но Александр считал это преувеличением. Юлиана рассказала несколько историй о мальчике. Они свидетельствовали об острой сообразительности и уравновешенном характере.

Это чудесно, ибо Корнелии последнее было совершенно не присуще.

Было видно, что тринадцатилетняя Марка Кристина и Микаел любят друг друга. Девочка трогательно заботилась о своем маленьком двоюродном брате, который в действительности был сыном ее кузины. Марка Кристина была живым, умным ребенком. Может быть, она и не обладала выдающейся красотой, но была привлекательной во всех отношениях. Аре она понравилась сразу.

В гостях они пробыли три недели. Аре хотел по-настоящему насладиться обществом внука. Возвратиться ему нужно было к уборке урожая, а Александр и Сесилия скучали о своих детях.

Уезжая, Аре долго и нежно обнимал своего внука, и, казалось, что теперь, когда он увиделся с мальчиком, расстояние между ними уже не было таким огромным. Они стали намного ближе друг другу.

А Юлиана обещала скоро приехать в Норвегию с мальчиком, чтобы тот увидел дом своего отца.

Аре возвращался домой в Липовую аллею. Сейчас он мнил себя настоящим путешественником: поездил по миру. Не многие в Гростенсхольмском уезде совершали такие поездки. Он отсутствовал дома целых два месяца. Есть, что рассказать домочадцам. Бран-ду, Матильде, Андреасу.

Едва въехав на аллею, он сразу увидел, что сухой липы не было. Остался лишь гнилой пень.

— Даг! — произнес он громким шепотом. — О, боже, Даг!

Да, Даг ушел из жизни.

— Произошло это быстро, — рассказывала Лив. — У него случился новый удар, после которого он так и не очнулся. Он умер, не приходя в себя.

И это ее несколько утешало.

На следующий день после приезда Аре вместе с Лив пошел на кладбище.

Лив взяла его под руку:

— Теперь мы одиноки — ты и я, маленький братец мой.

Братец, который был на голову выше своей сестры, сказал:

— Да. Потому что мы из рода Людей Льда. Выносливы и сильны. У нас впереди еще многие годы одиночества.

— Отец этого не смог вынести, и выбрал он смерть после кончины своей Силье. Аре кивнул головой.

— Многих мы потеряли, ты и я, — печально заметила Лив. — Детей и внуков. И все это связано с жестоким проклятием. Знаешь, Аре, когда скончался Даг, у меня возникло такое страстное желание последовать за ним.

— Я понимаю. Я чувствовал то же самое, когда умерла Мета. Но мы нужны нашим детям и внукам. Мы их твердая опора.

— Я знаю. Тебе не кажется, что трагедии нашего рода уже достигли своего предела?

— Да. На время все это должно кончиться.

Лив задумалась.

— Ты знаешь, почему, Аре? Многие годы я беспокоилась о Даге. Я знала, что его время истекает. И я уверовала в то, что, когда он умрет, я не выдержу. Но сейчас я спокойнее. Скорбь грызет, а на душе спокойствие. Как ты думаешь, почему это?

— Это естественно.

Она помолчала мгновение, а потом продолжала:

— У нас ведь есть, чему порадоваться, не правда ли?

— Конечно.

Лив осторожно заметила:

— Насколько я поняла, Бранду и Матильде хорошо вместе?

— Все идет гораздо лучше, чем предполагали. Матильда — прекрасная жена. Да и у твоих детей хорошие семьи.

— Конечно! Я в отношении Ирьи всегда испытывала слабость, Александр же для меня был просто хорошим ребенком. Сесилия как-то, рассказывая о жизни, намекнула, что в начале у них были затруднения во взаимоотношениях. Я не поняла, а расспрашивать не хотела. Считаю, родители должны быть тактичными.